Творчество > Дело №20. "Об убитых паладинах". (Из цикла "Темное правосудие"). 

Вот... первый опыт нашей совместной работы с Критиком. Так что сильно не пинайте.)
1.
  Я еще раз достал из стола конверт и открыл его. Билет и визу отложил в сторону и в который раз погрузился в изучение красочного буклета с описанием красот отеля «Изумрудный».
- Слышь, Фил, - обратился я к коллеге, заполняющему протокол за соседним столом, - ты был в Эмеральде?
- Нет. Но сестра моей жены отдыхала там с мужем.
- А правда, что в «Изумрудном» ванна прямо посреди номера?
- «Ванна», - передразнил меня Фил. – Деревня ты, Рушинский. Бассейн прямо в номере на подиуме. Лежишь себе в теплой водичке с травами и обозреваешь окрестности Эмеральда прямо из окна. А какая-нибудь местная красотка трет тебе спинку.
  Фил оторвался от протокола и мечтательно уставился в потолок.
- Завтра, - сказал я, убирая бумаги обратно в конверт, - уже завтра вечером я буду лежать в этом самом бассейне. И будь я проклят, если хоть раз вспомню ваши мерзкие рожи за сорок дней отпуска.
- Постучи по дереву, - ухмыльнулся Фил.
  Я никогда не узнаю, как развивались бы дальнейшие события, стукни я тогда по столу на секунду раньше. Но в тот момент, когда я занес уже было руку на деревянной поверхностью стола, дверь кабинета шефа распахнулась, и в конторе раздался знакомый до боли рев:
- Рушинский!
- Я.
- Хвост от кобеля. Зайди.
  Клянусь, если бы Фил улыбнулся в тот момент, я бы двинул ему ногой в колено. Но Фил не улыбнулся.
  Шеф как-то странно суетился и был непривычно вежлив.
- Ты присаживайся, присаживайся, Рушинский.
  Я уселся на стул.
- Ты понимаешь, тут такое дело…
  Он замялся, и я понял, что дело, о котором он говорит, прямо скажем, хреновое, и не сулит мне ничего хорошего.
- Ты что-нибудь слышал о мертвых паладинах?
- Я много чего слышал о мертвых паладинах, - угрюмо сказал я. – Я вообще люблю слушать о мертвых паладинах.
- <…>, Рушинский. Об убитых паладинах здесь в Демонсе.
- Ходили какие-то слухи, но так как через нашу контору никаких дел не проходило, думаю, это только слухи.
- Слухи, как же, - шеф вскочил, заложил руки за спину и зашагал по кабинету. – Шесть мертвых паладинов за месяц! Здесь, в Демонсе! Как это по-твоему называется?
- По-моему, это называется неплохое начало, - еще угрюмее сказал я. – А откуда в Демонсе столько паладинов?
- Не знаю, - сказал шеф, остановившись посреди кабинета.
  …Тут я должен сделать одно маленькое отступление. На самом деле, шеф выразился несколько по-другому, и его фраза, приведи я ее полностью, заняла бы три строки. Но дело в том, что после последнего опубликования моих записок, я получил письмо от одной престарелой паладинши из Сандсити, которая утверждала, что от моих рассказов ей снятся дельфины и дирижабли. Поэтому я воздержусь от излишнего натурализма…
- Я не знаю, откуда в Демонсе взялось столько паладинов и что они тут делали. Но я знаю точно, кто-то отлавливает их, подвешивает, обливает маслом и поджигает. Просто маньяк какой-то, - тут шефу, видимо, пришла в голову какая-то мысль. Он остановился и с надеждой посмотрел на меня. – Кстати, Рушинский, а это случаем не твоих рук дело?
  Я отрицательно покачал головой.
- В общем, - шеф развел руками, - у нас опять наклевывается политическое дело. А мне эта политика вот где, - он провел ребром ладони по горлу. – Я солдат, Рушинский, а не какой-нибудь бумагомарака. Дай мне в руки оружие, укажи врага, и я точно буду знать, что мне делать. А с этими политиками только и следи, как бы они тебе сзади…
  … Но тут я снова сошлюсь на престарелую паладиншу из Сандсити и пропущу пару фраз…
- А у тебя, сынок, уже есть опыт в таких делах. Вспомни ту историю с открытками. А тут-то дело еще деликатнее.
  Я поскреб подбородок.
- А это правда, шеф, что в Эмеральде в казино выпивку разносят бесплатно?
- Рушинский, сынок, стоял этот Эмеральд тысячу лет и никуда от тебя не денется, съездишь ты в свой отпуск. А если выгорит это дело со сгоревшими паладинами (гореть им всем в аду), я тебе проставлю целый ящик отличного виски.
- Значит все-таки правда, - кивнул я.
  Шеф нахмурился.
- Дело-то еще вот в чем, - сказал он, понизив голос. – Орден Света присылает сюда для расследования своего представителя. Будешь работать в паре с паладином.
  Тут я сам не удержался и выдал такую фразу, от которой паладинше из Сандсити, прочти она ее, приснились бы как минимум два огромных дирижабля.
- А что я мог сделать? – развел руками шеф. – На меня давят со всех сторон. Поэтому твоя главная задача будет заключаться в том, чтобы не позволять этому умнику совать свой нос куда не надо.
  Шеф достал из ящика стола черную папку и протянул ее мне.
- В общем, сынок, я мог бы тебе приказать. Но я прошу тебя взять на себя это важное дело. Прошу от имени всей Армады… да, чего уж там, Армады – от имени всей Тьмы. Найди этого гада, Рушинский. Шесть мертвых паладинов это, конечно, неплохо, но меру тоже надо знать. Твой напарник прибывает сегодня ночным дилижансом, ты должен его встретить и не отходить ни на шаг.
  Командарм положил руку мне на плечо:
- Надеюсь, излишне предупреждать, что все это чертовски секретно? Давай, сынок.
  И шеф ненавязчиво, но чувствительно подтолкнул меня к двери.
  Я вернулся за свой стол, снова извлек конверт, полюбовался на зеленую визу, на картинки отеля. Потом разорвал все это и швырнул обрывки в корзину. Пропал отпуск.

  К вечеру здорово похолодало. Низкие октябрьские звезды загадочно мерцали на ночном небе. На вокзальной площади было пустынно, и только чадящий масляный фонарь отбрасывал небольшой круг света. Смотритель и постовой сержант ушли в сторожку выпить чая.
  Я мерз на улице в ожидании кареты и проклинал всех паладинов на свете, живых и мертвых. Я уже заготовил пару фраз о служителях дела Света, которые предпочитают ночные поездки, когда из-за дальнего поворота наконец-то показался свет каретного фонаря и послышался стук лошадиных копыт по мощеной дороге. Из сторожки вышли сержант и смотритель. Карета медленно въехала на площадь и остановилась возле здания вокзала.
  Я шагнул к дверце, распахнул ее и открыл уже было рот, чтобы произнести заготовленную фразу, но слова застыли у меня в глотке. Карета была пуста, и только осколки выбитого стекла валялись на полу. Чертов паладин исчез.

2.
- Именем Света! Отправляйся в ад, мерзкий вампир!
Узкое лезвие вспарывает тело врага – слышен утробный рев. Это будет тридцать второй. Я, Кари Хаас, Инквизитор Ордена Света, очищу этот город от мрака. Мне это по силам. Кривые улочки Демонса словно замерли в ужасе – потому что пришло возмездие. За убитых братьев. За вековечную ненависть к Свету. За все. Меч в моей руке по эфес в темной крови. Ну, кто еще осмелится перейти мне дорогу?!..
…Карета наскочила колесом на камень, и этот мерзкий крючок для одежды опять впился мне в плечо – в то же самое место! Натурально, синяк выйдет. Вынырнув из сна в реальность, я пару секунд хлопал глазами, отчаянно пытаясь вспомнить, кто я и где. Вот всегда так, когда резко будят…
Качающаяся на ухабах карета. Огни города на горизонте. Спецзадание.
Да уж, спецзадание. Я криво улыбнулся своему отражению в темном стекле. Поправил очки и спрятал крестик обратно под рубаху: все время он выбивается… Голубой крестик стажера Ордена Света. Ниже рангом только полотеры в Цитадели, да и то это еще спорный вопрос…
…Господин Двалин вызвал меня прямо с утра, когда я только закончил чистить свои доспехи: днем надо было заступать в караул. Никто не чистил доспехи с утра – только я. Странно: ведь паладин должен быть образцовым воином – это с детства внушала мне вся семья. Тетушка Маат всегда чистила доспехи по утрам. Дядя Каан, говорят, успевал и вечером. А здесь половина отдела и раз в неделю их вряд ли трогала. Судя по виду…
Господин Двалин был низенький, кряжистый и носил густую бороду. По слухам, он начинал стажером в шахтерском поселке под Эмеральдсом, и до розового креста дослужился упорным рытьем. За глаза его звали Шахтер.
- Вот что, Кари, - начал Шахтер. Губы его упорно разъезжались в улыбку, но он пытался этого не показать. – У меня есть дело для тебя, сынок…гы-ы…извини. Садись, стажер.
Я сел. Пусть думает, что я не замечаю.
- Ты у нас, в Ангелсе, совсем недавно. Четыре, пять…да, пять дней. В Санде ты зарекомендовал себя неплохо, и даже в охоте на Потрошителя поучаствовал, но здесь тебя…гы-э-э…еще не до конца оценили. Буду откровенен, Кари. Ребята тебя не уважают. Потому я хочу помочь тебе…э-э-э…обрести немного авторитета. Понимаешь меня?
- Никак нет, - честно ответил я.
- Тебе нужно раскрытое дело. Опасное и трудное дело. И оно нашлось. Тебе нужно будет отправиться не абы куда, а в сам Демонс. Клянусь наковальней, за одно это ребята тебя зауважают! Ты согласен?
- Как прикажете, сэр. В чем суть дела?
- Эх-х, сынок…ладно, буду с тобой честен. Там погибли несколько наших людей. Но…
- И вы посылаете МЕНЯ? Стажера, не проработавшего в отделе и недели?
- Спокойнее, парень… Да, тебя. Считай это отличным шансом заработать очки, -  тут он взглянул на мои очки и некоторое время опять боролся со своими губами. – Ы-ы-и… ладно. В общем, послушай меня внимательно. Ты получишь свое повышение при любом исходе следствия. Понимаешь? Можешь покантоваться там с недельку, поглазеть на виды и спокойно отправляться домой. И на следующий день гордо красоваться с новеньким желтым крестом. Доступно? Тогда иди. Карета сегодня в полдень.
- Да, сэр, - в полной прострации ответил я и встал.
Солнечный блик от сияющих доспехов упал ему на лицо. Двалин поморщился.
- Кстати… Доспехи и оружие оставь здесь. Твою безопасность обеспечит оперативник из Армады. Они согласились дать человека. Иди, собирайся.
- А…материалы по делу?
- Получишь на месте, у напарника. И вообще, ты понял меня? Неделю отдыха и назад. Свободен.
- Есть, сэр,  - сказал я и деревянной походкой вышел из кабинета. За дверью слышалось подозрительное хрюканье. Надеюсь, он кашлял.
Первое дело. Демонс. Мертвые паладины. Напарник-Темный. Уф-ф. Ничего себе… Я прислонился к стене, пытаясь все это переварить.
- Эй, Каарик! Здраавствуй, палладин! – это Грегор. Самая большая язва в отделе. Вечно передразнивает мой акцент. – Ну что? До Дваллина даллеко?
- Теперь даллеко, - машинально ответил я и пошел к выходу. За спиной грянул всеобщий хохот – шутка еще не успела надоесть. Грегор там целый анекдот сочинил.
- Эй, а ты куда вообще? – могучим басом прогудел Слон – мой начстаж.
- В Демонс еду,  - бросил я через плечо.
- В Демонс? – поразился Слон. И хохот грохнул с новой силой…
Черт. Авторитет мне действительно не помешает… Огни города заметно приблизились. Карета сбавила ход – лошади подустали. Скоро и встреча с новым напарником…остается надеяться, что это не вампир. Меня передернуло.
А вообще, плоховато начинается первое дело. Стажер Ордена, без оружия, доспехов и капли информации, во враждебном городе, с напарником из Армады…шансы раскрыть что-то минимальны. Даже переход улицы в неположенном месте.
Все учел Двалин – при таком раскладе и правда остается только видами любоваться. Вот только он не знает про две фамильные черты рода Хаас. Независимость. И упрямство. И уж если Хаас берется за дело – то оно должно быть сделано на совесть.
Я надел куртку и локтем ударил прямо в центр окна. Стекло с коротким звоном вылетело наружу. Схватившись за раму, я вперед ногами выпрыгнул в ночь….
                                  (продолжение следует)

Сейчас, пойду куплю бутылку льдяного вина, принесу кресло, выключу свет в комнате и примусь за чтение. Ну-ка, ну-ка, посмотрим... )

Очень интересно :)
С нетерпением жду продолжения :)

И чем не братья Стругацкие?:) Давай жечь дальше, барон...надо признать, мне  ужасно нравится процесс:)).
Кто еще не догадался, кто из нас за кого пишет?:)

Было ужасно сложно догадаться )
Очень интересно, жду продолжения..
)

отлично..ждем продолжения...

Всю ночь читал... под утро закончил...
Барон - Рушинский и Критик - шеф... ))) ???

Барон & Критик... )  История отличная... ну сами знаете - там где трупы, особенно паладинов - там и мое ликование )
Единственное что нарушает гармонию - это разнозненность. Как ни странно, со стороны не скажешь, что писали два человека, но вместе с тем чувствуется отрывочность (местами приходилось перескакивать повыше и заново перечитать), по-моему проблема не столько в вас, сколько в ваших отношениях. Просто мне кажется вы не слушаете друг друга, а каждый словно старается свое продолжить.
Так что если не будете дальше писать - тем более продолжать - Клянусь своей бородой и всеми дирижаблями - достану вас! Достану - не сомневайтесь! )

Граф:))
Мы пишем поглавно - нечетные главы барон, четные я. Вот и в все. Чистой воды импровизация - как в джазе. Остальных секретов творческой кухни не выдам:)
Продолжение следует...по-любому...

Сценарий.

:)

а у вас неплохо получается вдвоем. А может граф третьим будет? =)))

...

3.
   На сержанта я, конечно, зря накричал. Когда после третьего моего удара, он начал оттаскивать меня от лепечущего какой-то бред извозчика, я не сдержался и высказал все, что думаю о вокзалах, извозчиках и о постовых сержантах. Да и извозчик был здесь не при чем. Ну, задремал человек на козлах, - лошадям-то дорога хорошо известна, не остановятся, пока до кормушки и ночлега не доберутся.
   Что мне было делать? Не рыскать же в окрестных лесах в поисках пропавшего паладина. Я еще раз внимательно осмотрел карету и, не обнаружив никаких следов борьбы, пожелал всем волкам в близлежащих лесах приятно попировать сегодня. После чего я отправился домой, напился и кажется улегся спать.

   На следующее утро я первым делом отправился на вокзал, чтобы выяснить, прибывали ли в последнее время в Демонс паладины и в каком количестве. Это было нужно скорее для очистки совести, потому что все прибывшие в наш город представители Ордена Света обязаны регистрироваться у нас в участке. Но когда речь идет о паладинах, ни в чем нельзя быть уверенным до конца.
   Вокзальный клерк сделал слабую попытку меня проигнорировать, но после запущенной в стену чернильницы и сломанного стула, он согласился вежливо ответить на интересующие меня вопросы. Никаких паладинов в наш город в последнее время не приезжало.
- Ну и слава Мусорщику, - пробормотал я, развернулся и направился к двери.
   Однако, в тот момент, когда я собирался выйти, дверь вокзала резко распахнулась, и, толкнув меня, в помещение ввалился худощавый блондин. Он остановился, близоруко прищурившись своими голубыми глазами мечтателя.
   «Вот из таких и выходят поэты или паладины, - подумал я, - …или маньяки»
- Извинныите, - с заметным акцентом протянул вошедший.
- Ниччэего, бывааэт. - передразнил я его. – Горячий сандовский парень.
   Я вышел из вокзала и направился к Кортезу.

   После той истории в Башне Смерти, док стал еще более угрюмым и молчаливым. Поэтому, когда мы часом позже, возникли на пороге судебного морга – я, не бритый и с похмелья, и он, бледный с горящим взглядом ученого-маньяка, это не придало веселья общей атмосфере, царившей в этом месте.
   Пока два санитара, от которых в этот ранний час уже разило спиртом, извлекали с ледника шесть тел невинно убиенных паладинов, мы с Кортезом остановились возле стола, на котором лежало тело девушки, на вид лет восемнадцати, судя по всему, только что доставленной в морг.
- Слушайте, док, - сказал я. – По вашему у нее натуральная грудь?
- Вы больной, Рушинский, – Кортез кинул на меня взгляд, в котором читались одновременно жалость и презрение. – Я надеюсь, когда вы окончательно свихнетесь на этой работе, вас отдадут мне для исследований.
- Нет, док. Больной это тот тип, который прикончил шестерых паладинов, потом облил их маслом и сжег к чертовой матери. Да, мне тоже многое не нравится в этих ребятах, но обливать маслом и сжигать – это уже чересчур.
   Я снова покосился на грудь мертвой девушки, потом повернулся к Кортезу:
   - И если вы сейчас начнете мне нести всякую чушь, вроде того, что я должен начать думать, как этот маньяк, чтобы понять и поймать его, то я сблюю на вашу крахмальную сорочку, потому что меня мутит от этого места, от этой работы и от ваших научных словечек. И если я начну думать, как этот маньяк, то я стану убивать людей и сжигать их трупы. А я, как всякий нормальный мужчина с похмельным синдромом, хочу курить и думаю о сиськах.
   С этими словами я отошел под маленькое окно-бойницу и закурил под неодобрительными взглядами пьяных санитаров. Но возразить мне они, конечно, не посмели.

   Спустя сорок минут и три сигареты, док выдал такое, от чего я подавился дымом и закашлялся:
- Это не паладины, - сказал он. – По крайней мере один из них точно.
   Я выкинул окурок и подошел ближе.
- Видите эту татуировку?
   Кожа трупа была абсолютно черной, и на ней трудно было что-то разобрать. Кортез достал какую-то склянку с вонючей жидкостью, смочил ватный тампон и протер участок кожи на плече трупа. Там явственно проступил узор – знак темного братства.
- Но тогда выходит… - пробормотал я.
- Паладинский крест был подброшен на труп уже после смерти. Ручаться не берусь, но думаю, что остальные пять трупов тоже не паладины.
- Но ведь крест с паладина нельзя снять ни силой, ни украсть, ни как либо еще. Паладин может лишь добровольно снять с себя крест. Откуда у этого маньяка шесть крестов?
   Кортез уже собрал свои инструменты и защелкнул саквояж.
- А это уже не моя забота, Рушинский. И, поскольку я не хочу, чтобы вы… сблевали на мою рубашку, я не стану вам говорить всяких умных слов. До свидания, Рушинский. Сотню тараканов вам в гипоталамус.
   Док подхватил саквояж и был таков. Когда четверть часа спустя, уладив формальности, я вышел из морга, меня вырвало в придорожную клумбу. Гипоталамус меня доканал.

(продолжение следует)

:)

У меня иногда так бывает – я что-то делаю, повинуясь минутному порыву, а потом об этом жалею. Правда, народная мудрость гласит, что первый порыв обычно самый правильный.
Это единственное, что меня сейчас утешало. Потому что во всех остальных точек зрения мой поступок казался совершеннейшей глупостью. Выпрыгнуть из кареты, везшей меня к тому, кто хоть что-то знал о сути дела, было даже не глупо – непрофессионально! Хуже, кажется, я не мог придумать вообще ничего. Настоящий паладин-оперативник на моем месте нашел бы общий язык со своим напарником (будь он хоть трижды вампир) и раскрыл бы это дело! А сейчас…
В отчаянии, ругая себя последними словами, я вот уже полночи бродил по улицам   Демонса. Заблудиться я не мог –   заблудиться можно, если идешь по знакомым местам, и вдруг попадаешь в незнакомые. А в этом чертовом Демонсе я был потерян с самого начала. Иногда навстречу мне попадались какие-то мрачные тени (все сплошь угрюмые и вооруженные), окидывали меня нехорошими взглядами и пропадали в темноте. Улицы постепенно превращались в какие-то щели между стенами, и я понял, что забрел в район трущоб. Браво, паладин. Осталось только нарваться на любителей либо наживы, либо мяса, либо еще чего похуже…
Я проверил ножи за голенищами сапог. Нет, я, конечно, приказы начальства обычно исполняю, так что броню, щит с мечом и прочее, что может именоваться «оружием и доспехами» в понимании господина Двалина, я оставил в Ангелсе. Но ехать в оплот Тьмы совсем «туристом», как говорят у нас в отделе, я все же не смог. Коллекция паладинского оружия в доме тетушки Маат настолько велика, что пропажу пары ножей она вряд ли скоро заметит. Хотя, зная тетушку…
От размышлений о ножах меня отвлек крик женщины. Не сказать, чтобы это была жалобная мольба о помощи - единственным приличным словом в выкрикнутой фразе было «Ты». Но все же кричавшая явно находилась в беде, так что, наверное, мой долг паладина…С другой стороны, это же Демонс – какой тут долг паладина? Причем трущобы, и безоружному не стоит и соваться…
Пока я так рассуждал сам с собой, ноги сами принесли меня к месту событий – перекрестку, освещенному полной луной. Как только я увидел тоненькую девушку в центре и силуэты вооруженных людей перед ней, все внутренние борения куда-то делись, и мозг привычно принялся просчитывать варианты. Расклад был не ах, далеко не ах – четверо, нет, пятеро против нас двоих. Девушка, кажется, безоружна, у меня же только пресловутые ножи. А у пятерки врагов – и мечи, и дубинки, и даже боевой цеп… Тяжеловато придется. Может, попробовать договориться?
- Эй, вы! – я выступил из тени и встал рядом с ней. – Не думайте, что это будет так уж легко. Что вам нужно?
- Да ты кто вообще такой? – возмутилась вдруг девушка. – Это мои личные разборки, ядрена копоть! Держись подальше, понял?
И не успел я промолвить и слова, как она бросилась вперед. Одна, без оружия, на пятерых вооруженных до зубов противников. Положительно, Демонс – безумный город… И еще я не очень понял про копоть.
Это было похоже на небольшой ураган. У нее не было оружия, но она с лихвой компенсировала это скоростью и точностью движений. Первые двое полетели на землю, сраженные, кажется, ОДНИМ коротким выпадом. Они даже не успели   упасть, как получили еще по удару ребром ладони пониже затылка – смертельному удару, уж в этом я понимаю. Еще один мгновенный вихрь движений – и на ногах только один из пятерых.
- Браво, - невозмутимо сказал этот пятый. В момент схватки он держался в тени стены – за спинами остальных. – Ты здорово дерешься, Айна, я всегда это знал. Поэтому…
Он сделал пару шагов. Судя по всему, это был вожак шайки – потому как в вожаки обычно выбиваются самые хладнокровные и умные. Парню явно было наплевать, что четверо его людей только что погибли в схватке с этой леди. А об уме свидетельствовало то, что на встречу с Айной он надел полный доспех и прихватил щит с мечом.
- Попробуй достать меня, девочка, - процедил он и крутанул меч в руке. Его глаза красными точками светились в прорезях шлема. Кажется, вот я и увидел своего первого вампира…
Наверное, Айну рассердило то, что он назвал ее «девочкой». Следующего ее движения я вообще не рассмотрел. Только что она стояла на камнях мостовой, мгновение – и она уже возле противника, дробь ударов кулаками по железу, еще мгновение – и она лежит на мостовой, а вампир медленно снимает шлем, подносит меч к клыкастой пасти и слизывает с него кровь…
Дальше я помню плохо. Наверное, я закричал и прыгнул. А может, и не закричал. Мостовая как-то сама собой вдруг оказалась внизу, в руках у меня были ножи, а вампир задрал голову и смотрел на меня снизу, и полная луна отражалась на занесенном лезвии меча…
…- Давай вставай…вставай… - бормотал я. Рука механически хлопала лежащую девушку по щекам. Ее куртка намокла от крови, но она была жива -   грудь (весьма, я вам скажу, немалых размеров) вздымалась при дыхании.
- Я тебя сейчас сама так стукну, ядрена копоть! – подала голос раненая. – Хватит распускать руки, мужская шовинистская свинья!
Я не понял, поэтому не обиделся. Айна оказалась рыжей и взъерошенной, похожей на уличную кошку, что живет по законам каменных джунглей. На щеке у нее гордо красовалась татуировка какого-то нейтрального клана.
- Царапина, - небрежно заявила она, поднимаясь и осматривая свой бок. – Предлагаю пойти в место, где кормят, можно помыться и перевязать раны. То есть в ближайшую таверну. Там же, кстати, можно выпить за знакомство, победу и все остальное. Пошли?
Я ошеломленно кивнул. Нет, я слегка не успевал за этой скоростной девицей…
- Ты ничего не забыл, сандовец? – спросила она.
Я оглянулся. Мои ножи все еще торчали в глазницах трупа, и от них курился легкий дымок. Я торопливо вытащил их, стараясь не смотреть на то, что недавно было вампиром. На лезвиях, кстати, не осталось ни малейшего следа. Хорошие клинки встречаются в загашниках у тети Маат…
… - Ну, и кто же ты такая? – спросил я, когда мы употребили по кружке пива. Рана Айны была уже перевязана, и мы сидели за деревянным столом в таверне со странным названием «Смерть Уро».
- Зовут Айна, а по профессии – наемница. Любой каприз за ваши деньги. Ну, почти любой, понятно - интим не предлагать. Но если там набить кому морду, пощекотать брюхо ножом или прикрыть спину в передряге – всегда пожалуйста. Тем и живу.
- Отлично! - возликовал я. Проводник по этим джунглям – это все, что мне было сейчас нужно. – И сколько стоят твои услуги?
- Двадцать кредитов в день, при найме на неделю –   день бесплатно. И не смотри на меня так, больше скидывать не буду…
- Я хочу нанять тебя на неделю – для начала, - сказал я. Денег, которые у меня были при себе, хватило бы, чтобы пользоваться ее услугами полгода. И еще осталось бы. – А дальше видно будет.
- О, кажись, мне повезло на богатого клиента, - мурлыкнула она довольно. – Что ж, ядрена копоть, уговорил. Половина оплаты вперед.

Я отсчитал деньги, предал под столом ей и сказал:
- Что ж, первое задание будет несложным. Напряги свою память и вспомни все, что ты слышала в последние дни о паладинах. Любые сведения. Обрывки слухов на улицах. Сведения, что печатают в газетах. Даже надписи в туалете. Вспомни.
- Обалдеть можно! – хохотнула она. – Таким я еще не занималась. Ну, если вспоминать, что пишут про паладинов в туалетах, так я материться полчаса буду…
Она поймала мой взгляд и сразу стала серьезной.
- Ну, во-первых, весь город судачит про эти обгорелые трупы – якобы это паладины. Я даже не буду пересказывать, сколько я про это слышала…
- А что говорят-то? – перебил я.
- В основном гадают, правда ли это паладины, кто их укокошил и откуда они вообще взялись. В самых разных вариантов – от «давно пора» до «ой, что теперь будет…»
- Ясно. Давай дальше, - велел я.
- Что еще… Недавно умер известный поэт Эдгар Лист по прозвищу Черный Паладин. Из окна выбросился. Так. Скоро в Демонс приедет целая паладинская делегация на очередной съезд Братства Журналистов. М-мм…Что еще… Моя бывшенькая недавно получила заказ на человека, таскающего на шее паладинский крестик вместо украшения. Ага, вот! В корчме «Темная сторона» вчера появилось новое блюдо - «Паладин жареный»…
- Подожди-ка… Что там про паладинский крестик? Подробно.
-   Ну…как тебе сказать. В общем, у меня есть подруга, зовут ее Карла. Она тоже наемница, но больше специализируется по заказным убийствам. Мы с ней были…э-э… близки, но сейчас в ссоре. Так вот, краем уха я слышала, что ей и ее команде заказали человека, который носит на шее паладинский крестик. Тоже мне, нашел кулончик, да?
- Да, - тихо сказал я. Меня охватило нехорошее предчувствие.- Айна, а в этом заказе не говорилось случайно про цвет паладинского крестика?
- Насколько я помню, фраза звучала так: «Человека, таскающего на шее вместо украшения голубой паладинский крестик». Потом дверь закрылась, и дальше я уже не слышала…
- Не переживай, этого и так достаточно, - выдавил я. Кажется, мои дела складывались все хуже.
- Что-то ты совсем приуныл, - озаботилась Айна. - Так нельзя. Эй, там! Два двойных джина!
Дальше я опять помню плохо – вернее, не помню совсем…
…Утро началось с того, что мне хорошенько стукнули по башке. Или это я башкой стукнулся обо что-то? Короче, моей голове казалось, будто по ней ударили доской, причем не один раз. Глаза упорно не открывались – страшно было подумать, что на свете есть солнечный свет.
- Привет, буян! – раздался бодрый голос Айны. – Я тебе рассольчику принесла. Выпей, поможет…
Судя по всему, что со мной творилось, это было то, чего я еще никогда в жизни не испытывал – жестокое похмелье. Кстати, с чего это вдруг – «буян»? Ни фига не помню…
- Айна… Я прилично себя вел? – выдавил я, все еще не открывая глаз.
- Ну как сказать… - задумалась она. – Не настолько прилично, чтобы не размахивать во все стороны голубым паладинским крестом, но и глобальных разрушений не учинил. Средне, в общем.
- М-да…- только и оставалось сказать мне. – В общем, чего таиться. Я – паладин, Айна…
- Это я еще на перекрестке знала, - фыркнула она. – Только паладины могут использовать освященные паладинские ножи. И только у паладинов так срывает крышу на условный рефлекс «леди в опасности».
- А ты умнее, чем кажешься, - заметил я. Глаза удалось разлепить, а банку с рассолом – поднести ко рту.
- Я вообще – талант, - скромно заявила Айна и вышла из комнаты.
…Через пару часов я отправился на вокзал. Насколько мне было известно, все паладины, прибывающие в Демонс, обязаны были регистрироваться при въезде.
Странная штука, но у меня постоянно запотевали очки. Как-то Слон рассказывал нам байки про то, что от перегара стекла в комнатах запотевают, но про очки там ничего не было. Вроде бы.
В общем, в помещение вокзала я ввалился, почти ничего не видя и протирая свою вторую пару глаз платком. И естественно, при входе кого-то толкнул.
- Извините, - сказал я в направлении этого кого-то.
- Ниччэего, бывааэт - передразнил неизвестный, дыша перегаром не хуже, чем у меня. – Горячий сандовский парень.
Пока я надевал очки, неведомый доброжелатель уже вышел. Пожав плечами, я направился к стойке дежурного. Возле нее наблюдался некоторый беспорядок: стул для посетителей был сломан, а по стене стекало здоровенное чернильное пятно. Глаза дежурного напоминали глаза тигра, ненароком севшего в костер. Не успел я и рта раскрыть, как он прошипел:
- Только не говорите мне, что вы пришли спросить, не приезжало ли в наш город паладинов. Не приезжало! Нет! Не было паладинов! Не было!
Пожав плечами и развернувшись, я пошел к выходу. Действительно, можно было догадаться – и Армада, и журналисты первым делом проверят вокзал. Так что этого парня, наверное, можно было понять.

(продолжение следует)

Выброшеный из окна поэт это замечательно)). Мой ход.