Творчество > Все имена и события не более, чем плод больной фантазии автора... 

> давай еще на бис одну главу

Хочется, и даже не одну, но вот всё чего то так..

Глава одиннадцатая
Оставь надежду, всяк сюда входящий…
Но кроме крупных ран, которые могу зажить, существуют и постоянно появляющиеся мелкие царапинки, которые не дают спокойно жить. Сами по себе, каждая в отдельности, они ничтожны и незначительны, если о них постоянно не думать. Порезался и забыл, порезался и забыл. Но когда режешься постоянно, когда эти мелкие царапинки накладываются одна на другую, когда они начинают доставлять неудобства, уже от количества…именно тогда наступает тот злосчастный момент понимания своей беспомощности. Можно, конечно, бороться с ними, постоянно вылечивая каждую маленькую ранку. Этакая борьба с надоедливыми насекомыми…с комарами. Но, в конце концов, можно и жизнь на это положить, а я думаю, что это не лучшее её применение. Поэтому я не обращал внимания на эту постоянную боль, точнее даже не боль, а зуд.
Я перестал существовать в середине весны. Тогда появилась Оля. Буквально через несколько дней я познакомился с Мариной. И уже к началу лета Наташа и Света были мне не безразличны. Тогда я потерялся. Потерялся не образно, не в смысле запутался или начал поиск, нет. Я просто перестал существовать в обществе. До этого я и так был не самой лучшей частью социума, поэтому после моего исчезновения ему должно было стать лучше. Да, скорее всего, этого никто и не заметил. Замечать то стало не кому. Тех, кому я был дорог, я потерял по своей вине, те же, кто бы дорог мне, а таких было очень мало, естественно растворились в исчезнувшем для меня мире. Я создал себе новый мир. Мир, в котором мне было удобно и уютно жить. Там были и проблемы и разочарования, и смерти. Но это был мой мир, который нравился мне, не смотря на все мои внутренние эмоции.
Создать что-то нереальное для меня не было проблемой. Благо специфика моей деятельности предполагала под собой подобные умения. Знаете, это похоже на создание какой-нибудь виртуальной игры, где есть уровни, по которым бегаешь, есть монстры, которых надо убить, есть бедные и несчастные заложники, которых необходимо спасти и так далее. Всё это было чертовски просто, наверное, именно поэтому я и прельстился к уходу в этот иной мир.
Я был даже рад тому, что в нём появлялись всё новые и новые персонажи, мне совершенно не знакомые, взаимодействовали между собой, каким-то образом влияли на меня и на моё поведение, изменяли МОЙ мир изнутри. А может, это всё-таки я его изменял. Но факт оставался фактом: продолжая работать в центре Москвы, продолжая сидеть душными ночами за монитором в Южном Бутово, продолжая засыпать в двуспальной кровати по диагонали, я полностью исчез из жизни так называемого социума.
И каждый, кто входил в мой мир, оставался там навсегда. Шансов выбраться почти не было - настолько он был притягателен. Одной из первых в него вошла Наташа. Она же стала и единственной, которой удалось вернуться обратно.

Глава двенадцатая
Наталья не просто вошла в мой мир, она впорхнула туда ангелом, сразу указав всем своим видом, что отныне тут царит диктатура. И в роли диктатора выступала эта «железная леди». А появилась, просто потому, что ей стало интересно: «а что это там за дверью с этой табличкой?» Она пришла, не боясь и не стесняясь. Как сущий ребёнок, играючись, напевая какую-то песенку, Наташка ласково потрепала меня за шею: «Вставай, времени полвина, скоро выходить», - и так же беззаботно вышла из комнаты. Я медленно сел на кровать и, обводя не проснувшимся взглядом комнату, понял, что теперь моя жизнь будет другая. Потому что в моём мире появился ещё один человек, да причём не просто «лицо второго плана», а главный герой.
Потом и она поняла, что попала в другую вселенную, в другой мир, но ей, как мне показалось, это выглядело забавным. Просто новое ощущение, которое можно, без риска для жизни, испытать. Подобно Булгаковской Маргарите, она пролетала над построенными мной городами на метле, поражая очевидцев сего зрелища. Некоторые города исчезали, лишь только она появлялась на горизонте. Пропадали без следа. Она превращала этот мирок в свой.
Кошка, которая гуляет сама по себе. Да, именно так за глаза её называли жители этого мира. Она летала, где ей заблагорассудится, не спрашивая разрешений и не зная табу. Она рушила созданное мной, что бы потом уйти.
«Балбес!» - в правое ухо отчётливо донёсся Наташкин голос и я обернулся. Два её красивых глаза невинно хлопали ресничками, выражая собой удовлетворенность в содеянном. Да, это был урок жизни. Одновременно она выступала ещё и в этой роли. Она нравилась мне в ней больше всего, хотя любое её «воплощение» вызывало во мне лишь нежный трепет.
Мне ничего не было нужно. Абсолютно ничего. Было хорошо. Но, естественно, положительные эмоции притянули отрицательное явление, и Наташа, улыбнувшись и помахав ручкой, вылетела в привычную всем людям жизнь, оставив посаженные ей сады на попечении оставшегося населения.
Тогда я не почувствовал ничего. Я просто внутренне был уверен, что это не последние место наших встреч. Я знал, что всё ещё впереди. Глупо, конечно, доверять различным внутренним голосам и прочей подобной ерунде, но мне просто ничего другого не оставалось. Мне нудно было лишь быть уверенным, ведь я то по-прежнему оставался в мире, выстроенном для себя.

Однако, весьма разнообразный и при том специфический внутренний мир =)
Ты не торопись, обстоятельно пиши, мы подождём =) Получается на редкость хорошо.. И не только от того, чего можно добиться искуственным путём, предлагая читателю встать на своё место и показать, как много в нас общего, но ещё и от того, что сразу бросается в глаза вложенная в это душа.

Поражён... Очень понравилось. Костик, пиши ещё!

Шикарно, Костя. Проза тебе дается лучше.
Поражена, восторженно хлопаю ресницами. Правда.

>Я не хотел бы описывать этого момента в своих воспоминаниях
Кривизну заметил? :)
>«Понедельник начинается в субботу» - гласит название старого советского фильма
За небрежное отношение к классикам прибью! :)
*читаю дальше*

Дочитал..Хм.."Наташа" кого-то мне напоминает...Или мне кажется? :)

> >«Понедельник начинается в субботу» - гласит название старого
> советского фильма
> За небрежное отношение к классикам прибью! :)

присоединюсь :-)

голицын..кажется тебе, кажется..та, что тебе кажется, она не наташей зовётся...
гука! кусь!!

Всё таки не совсем понимаю, что в "этом" может нравиться.


> Дочитал..Хм.."Наташа" кого-то мне напоминает...Или мне кажется?
> :)


Смотря кого напоминает.

>prickly
Флудер рогатый! *обидно дразнится*
>а, что тебе кажется, она не наташей зовётся
А как?
>Лунный Рыцарь
Забей :) Работу над ошибками лучше проводи. Стругацких читай. Есть у них книга под названием: "Понедельник начинается в субботу". По мотивам "старого советского фильма" наверное :))) *шутит*

Priiiiicklyaaa!!!!!!!!

A ya v4era multik smotrela! Mr. Prickely ili kak-to tak =)))

Ужас..Читать невозможно! :) (каждый думает о своём)

прикля не флудер, прикля добрый гений рыцарского..
а лунный не читай стругаццких. пиши стругацкий\х
а претька..ээ   не про меня мультик. про меня   эпос или сага должна быть... и это, я всё помню. и про кохту и про пиво)

Не трожь Стругацких! :)

а ты не трожь лунного. пишеть сам... и пусть   пишеть. хорошо выходит. не то что большинство- из разряда "не осилил". техника мож и хромает(эт к карейкам), зато очучения нужные))))

Да я его и не трогаю! :) боже упаси...

> боже упаси...

Действительно:)

Глава тринадцатая.«»
Маски.
Меня всегда было много. И везде я был разный. В компании «друзей-собутыльников» я мог исполнять «роль» заводилы. С коллегами по работе я мог быть серьёзным, немного грустным человеком. С родственниками я старался быть тем, чем каждый из них хотел бы видеть меня. Да, наверное, с каждым я старался быть именно наиьолее «лицеприятным» для него. Не знаю почему, но так получалось, что и мне с каждым таким человеком, эта идеалистическая роль подходила больше всего. То есть я одевал бы эту маску, даже если бы хотел показаться ему последней сукой.
С каждой из своих девушек я тоже был разным. Да, с каждой. Не с каждым «типом», «видом» или «отрядом», а именно с каждой. Даже если девушки были почти походи как две капли воды. Но слово ПОЧТИ заставляло быть другим.
С Олей я был этаким мальчиком-простаком. Делал какие-то умышленные глупости, ошибки, давая ей лишний повод поправить меня или съязвить. Было забвно наблюдать, как она самоутверждается, чувствует ниточки власти, которыя я чуть ли не насильно впихивал ей в руки. Естественно, в любой нужный момент я мог с лёгкость забрать их обратно.
При Марине, я одевал «маску» пофигизма. «Безбашенный», сумашедший, эгоистичный молодой человек. Который вполне бы мог достать из пол плаща пистолет и вышибить себе мозги в центре Москвы. Я заставлял её переживать за себя. Разными способами, словами. Получалось у меня это прекрасно. И, поскольку виделись мы редко, и передивание на расстоянии было более сильным, то встречаясь она не отпускала меня не на секунду. Это было прекрасно, и я, опять же, получал то, чего хотел.
Со Светой лучшим было играть в юморного интеллегента. Такого рубаху-парня, но именно джентльмена. Она смеялась над шутками, слегка надувала губки, когда я шутил над ней. И очень гордилось, когда я «по-франтски» ухаживал за ней. Она хотела иметь рядом надёжного мужчину. Тот самый семейный оплот, на которм всё должно было держаться. Я был не таким, но поизображать его мне было вполне по силам.
Труднее всего было с Натшей. Мне приходилось использовать маску, которую в народе называет чем-то вроде «будь самим собой». Но всё равно это была маска, потому что я чувствовал иногда фальшивые нотки в своём поведнии, словах, которые говорил ей. С ней было трудно и легко. Легко, потому что не нжуно было постоянно думать о том, чтобы лишнего не сделать. Это было не страшно. Страдны были последствия такого поведения, точнее реакция Наташи. Но в том и прелесть этой маски. Она не может вызвать лишь положительные эмоции, как это делают прочие. Она многогранна.
У меня были три любимые маски: «рыцарь печального образа», «загадочный блондин» (волосы каждый раз красить не приходилось), и та, что я использовал с Натальей.
Всегда, когда я начинаю вспоминать об этом маскараде, в голову приходит одна история из детсва. Ну, даже не совсем детсва, скорее уже юношества. Тогда, кажется, был единственный случай, когда я оказался без маски. Казалось бы, такого не может быть. Возможно, но ту маску я больше не надевал. Единственное, чем я могу это объяснить - это её отсутвием.
Дело было одним летнем вечером, стояла тёплая погода, на улице было прекарсно. Уже стемнело, в парке включили фонари. Правда горели то не все, но те, что ещё были «живы» к тому времени зажглись. Мы гуляли по этому парку с двумя девушками и моим товарищем азербайджанской национальности Хаямом. Пили пиво, разговаривали, из наушников Хаяма играла музыка так, что мы иогли прекрасно его слышать. Через некоторое время, хмельные, ибо пиов как всегда было выпито не мало, мы присели отдохнуть на лавочку. Парк был почти безлюден. Хаям пошёл к налитому в парке «озеру» по нужде или просто поплеваться в воду, я не знаю. Некоторое время его не было. Одна из девушек, картинно разволновалась, мол не утонулд ли он там и походкой трамвая сошедшего с рельс двинулась к пруду. Я допил уже которую бутылку пива. Бросил её в сторону и, неожиданно для себя самого притянул оставшуюся на скамейке девушку к себе и поцеловал. Она была красивая, но всё таки относящаяся к разряду тех нимфеток, о которых я уже говорил. Может это пиво на меня подействовало, а может что-то другое. Маски не было. Не было вообще ничего. Я был открыт всему миру. Я страстно целовал её в этом пустом парке, и даже не заметил, как поцелуй плавно перерос в очень неплохой секс на лавочке. Я не думал вообщ ни о чем. Не заморачимвался, а просто трахал её. Или она меня. Не знаю сколько прошло времени, но когда я пришёл в себя Хаяма и той девочки нигде не было. Мы прошлись вокруг парка. Пусто. Только тут в голову стали возвращаться мысли о том, что Хаям безумно любит эту девушку и вполне мог видеть, что мы делали на лавочке. Но тогда мне было всё равно. Я чувствовал себя слишком уязвимым в тот момент. Слабым и беззащитным перед набрасывающимися на меня мыслями. Поэтому я бросил эту девочку где-то по пути до её дома и пошёл к себе, даже не попрощавшись с ней. Утром я был свеж, и обличён в плотную, надёжную, свежевыстиранную маску. Но тот вечер всё таки оставил свой след. Я понял, что маска может слететь, обнаживё моё настоящее тело, душу, разум. Поэтому я и был аккуратнее во все последующие годы этого маскарада. Но всё таки я чувствовал, что где то есть истинная сущность меня. Та, которую можно было видеть в раннем детсве, тот настоящий чистый я. Но докопаться до неё было не возможно.

> Удалено Паладином Erazer [8]

Спасибо:)