Творчество > Я не умею быть другим... 

тьмока...

Напиши мне сказку с хорошим концом,- попросила она, привычно положив руки ему на плечи, а подбородком опираясь ему на темечко... Это был самый обычный вечер, но не для него... В тот вечер он понял, что он хочет измениться, он понял, что он готов, он понял, что она этого стоит... Он перевернул песочные часы своей жизни, овладел рекой времени и пустил время вспять... Он снова сделался доверчивым и бескорыстным ребёнком, он выложил своё сердце на хрустальное, покрытое трещинами блюдо своей души и почти доверил ей этот дар...Он был готов отдать его ей, отадть без остатка, отдать, как нищий отдаёт последнюю чёрствую корку хлеба голодной собаке... Сердце билось и трепетало на блюде... Он боялся, боялся, как и каждый раз (хотя из было не так уж и много), когда он готов был отдать этот дар...Сердце билось на блюде и блюдо трепетало вместе с ним... Как хрупок был этот союз, горячее, пламенное сердце и хрупкое, прозрачное, израненное временем и ошибками блюдо... Его руки дрожали, а внутри был холодок: "А вдруг ей это не нужно? Вдруг, я делаю глупость?"... Встряхнув головой, он прогнал прочь дурные мысли и с улыбкой на лице задал себе вопрос, который тут же вызвал улыбку на его лице: "Вчера вечером, не ты ли осознал, что готов отдать за неё всё?"... Этот вопрос окончательно развеял все сомнения, и, откинув рукой со лба прядь непослушных, каштановых волос, он приподнял полог в её покои...
Слова приветствия застряли в горле комом а в груди появилась привычная пустота, когда блюдо с мелодичным звоном разлетелось по полу мириадами алых, блестящих осколков его души и сердца...Дрожь....портивная, моросящаяд дрожь поднялась волной из груди и окатила глаза тысячами ледяных иголочек, так, что на них выступили слёзы...
Он лежал и широко распахнутыми глазами смотрел в холодное, прозрачное небо... Только оно было на столько безразличным к нему, что могло понять... Только оно было на столько вечным, чтобы понять, что в тот день умерло всё, к чему он стремился, разбились хрустальными брызгами его мечты, тяжело опустились руки... Небо говорило с ним на своём языке, языке снега и холода, языке бессмертных, который смертному дано понять только раз в жизни... Она изменила его... Изменила на вечность...

Она собрала все осколки до единого, она стёрла тучи с неба и тут же засмеялось яркое солнышко и начала переливаться огромная радуга. Поцелуем она остановила дрожь и вытерла слёзыю Она снова научила говорить его на языке неба и небо стало внимать ему, оно стало послушно любому его велению. Оно стало дарить им только солнечный свет и безграничную свободу. Она снова изменила его....... Она изменила вечность......

снемая шляпу, кидая под ноги* Я уже давно ничего непишу:) устал. Браво.

> писатель

Думаешь? а может и не стоит так радоваться?

...

а почемубы нет.

Я ненавижу тех кто был со мною злым
И доброта лиш жалкое подобье,
Я призираю тех кто небыл...
Топча ногами свой костер,
Лиш злые искры вижу...
И ваше страннное роптанье
Всеголиш шелест в тишене
Всеголиш отголосок правды.
Во тьме кошмаров и безумья...

А говоришь, что давно не писал!

Я умею быть другим,
Я одинок но вроде весел,
И я такой...
Наплюй мне в душу я смолчу,
Обиду молча затая,
Я нескажу ничьим глазам,
Я слишком долго нелюбил,
На в сердце пусто, как в душе,
Оно довно ничто негреет,
Но я насильно разажгу!
И снова лгу и снова верю...
В душе лиш гореч от поденья,
И сломаных надежд и лжи,
И лож расколется опять
Идеи снова меркнут...
Наплюй мне в душу, я смолчу,
А тебя, надеюсь, я достану...
Я замираю...
Пустою болью разайдусь,
Нет злу ,обиде, униженья,
Камень многих сможет обмануть.
Но знай: уходиш и с тобой
Уносиш пламя, спускаеш тьму
__________________________________________________________
Найдите десять отличей.

Уж лучше сразу всё рассказать чем греть нарыв обиды в душе

Гы вот и выползли грешки:)))
З.И.удар в спину есть вещь эффектная и действенная.И лучше всего исполняется незаметно в тихаря.

ты считаешь что удар вспину БЫЛ?

нет чистая олигория тут нет того кто его смог бы провести:) с какихто пор я стал осторожным

фррррк... Дар... как же так.. я уже в Ангеле, а ты все еще в Сане... возвращайся скорее ;)

Он молча вытер с клинка чуть запекшуюся кровь и окинул взглядом башню... Семь...Их было семь… Семь неподвижных тел у дверей башни...Почему-то сейчас это было очень важно, что их было семь... Он бросил взгляд вверх по лестнице...
Ещё два,- усмехнулся он про себя. Что же, потанцуем, -зло прошептал он и, откинув плащ, сделал несколько шагов вверх по лестнице. Клинки скрестились, высекая искры, подобные сполохам молний, что проникали с улицы через узкие прорези бойниц. Внутри было пусто... Совсем пусто... Злость, отстранённая, абстрактная злость: ни на врагов, ни на друзей, ни на Богов, ни на чертей... Даже не на самого себя, как часто бывало... Удар! Ещё удар! Блеск молнии на клинке, отблеск страха в глазах одного из нападавших. Удар! Звон стали, ещё удар! Лёгкий стон... Один из нападавших кубарем катится вниз по узкой, винтовой лестнице. Вновь удар. Боль в запястье, руки устали держать меч отличной работы, острый, как лезвие молнии, и лёгкий, как перо Ангела...Вот с негромким всхлипом осел на лестницу второй воин…
Хрустальная капля, упала на лезвие… Он даже не заметил, как заплакал… В голове неслась безумная чреда мыслей: «Что со мной? Я заплакал в бою! Не может быть! От жалости? Нет. жалости нет больше места в моё сердце… От боли? Нет, боль не заставит меня заплакать, а лишь заставит стиснуть зубы... Может, от обиды? Нет, время обид осталось за дверями башни…»
Сердце бешено колотилось, когда он поднялся на самый верх лестницы и распахнул деревянный люк в неистовствующую бурю… Сполохи молний отражались в его дрожащих глазах, ярко сверкали на доспехах и верный меч жадно ловил каждый отблеск… Стянув с головы шлем, он отбросил его в сторону и на миг прикрыл глаза…
Соль и горечь слёз перемешалась на щеке с первозданной чистотой и силой бушующего дождя… Того нежного и ласкового дождя, что дарует жизнь растениям и животным, что приносит радость детям и так радует душу…Того жестокого и холодного дождя,  что хлещет в лицо морякам, что бьёт урожаи и посевы и затопляет города, унося жизни ни в чём неповинных детей и их родителей…Сейчас этот нежный дождь больно хлестал его по щекам, будто пытаясь привести в чувство…  
А за опущенными веками вновь и вновь появлялся столь тщетно гонимый образ столь хрупкого и милого лица, что могло принадлежать только принцессе…Нет. не принцессе,- королеве! Нет, не королеве,- Богине! Да! Она была его Богиней…  И он, никогда не склонявший ни перед кем непокорной головы и колена, безмолвно падал ниц пред ней… Нет, он не преклонялся перед ней, не бездумно обожал её, не чтил её и, уж тем более, не молился ей… Он просто посвятил ей себя… Отдал всего, без остатка…Отдал такого, каким он был и будет всегда… Он отдал своё сердце, свою душу, свою руку и меч, что держал в руке, свой взгляд, свой шёпот, свои мысли… Тепло своих рук и нежность сердца, ласку взгляда и упрямство копны каштановых волос… Непокорность нрава, ревность, гордость, радость, горе, счастье…Всё было в ней и для неё…
С очередным сполохом молнии он открыл глаза и начал торопливо скидывать ставшие бесполезными доспехи… Гром грохотал, будто хохоча над ним, но он знал эти раскаты… Это был не смех,- Гром играл ему эту музыку… Это была его музыка, музыка буревестника…
Вот последняя часть доспеха с лязгом брошена на гладкую каменную крышу башни… Дождь стекал по его телу мокрыми змейками, обжигающими своим холодом… По-прежнему держа меч в руке , он подошёл к парапету и взглянул вниз, где бушевало неподвластное никому, безумное и яростное, чёрное от бури, море… Он молча шагнул на парапет и опустился на колено, вознося почести своему единственному верному боевому товарищу-мечу… Изящный клинок хищно отражал в багряном от крови лезвии сполохи молний… Эфес, гарда, оформленная в виде двух диких лошадей, серебряной и золотой…Он всё так же лежал в ладони, так же привычно просился в бой…Но сегодня всё изменится… Прости меня,- одними губами прошептал он,- прости за все битвы, что мы никогда не пройдём… Порывисто припав губами к клинку, он бережно положил его на парапет и поднялся с колена…
Он встал, одинокий во всём мире, один под порывами ветра, раскатами грома и хлёсткими ударами дождя… Боже, как же он любил жизнь в этот момент… Расправив руки, будто крылья, он сделал шаг… Шаг в пустоту и неизвестность…Бесстрашный шаг к щемящему страху и ледяному безмолвию…Безумный и милосердный шаг – шаг к ней… Теперь они снова были вместе… Не важно, где, не важно, когда, главное,- вместе…
Серебристой искоркой, меч сорвался с парапета вслед за хозяином. Он не мог бросить его, не мог быть в чьей-то чужой руке… Какими долгими показались секунды падения… Мелькнув в сполохе молнии, меч ускользнул в глубину ревущих чёрных волн… Где бы ни был хозяин, он должен был помочь ему пробиться к его любви, к его единственной Богине, чего бы это ни стоило…
Шторм стихал, всё реже сверкали молнии, всё глуше становились раскаты грома, всё тише становился ветер… А вверху, под тёмным, неспокойным небом, что колыхалось и бурлило, будто отражение моря, парили две  маленьких белых точки…Непокорных, бросивших вызов судьбе, боли, буре и самой смерти. Две прекрасных птицы…Два буревестника…

Я лежу как раскрытая книга,
Без смущенья открыв свою душу,
Я вверяю себя тебе в руки,
Я своё одиночество рушу…
Пядь за пядью, срывая в кровь ногти,
С тихим криком вгрызаюсь я в камень,
Рушу стены, что так долго строил,
Разбиваюсь, вновь падая наземь…
Хватит, нет, золотая клетка,
Отпусти меня в синее небо,
Не хочу я быть просто птицей,
Не хочу глупо быть на ветке.
Отпусти меня, слышишь, к ветру,
Отпусти меня к той, с кем счастлив,
Отпусти меня жить без смерти,
Отпусти, одиночество, тяжко…
Я отброшу свои оковы,
Я оставлю чужие жизни,
Я свою-то ещё не прожил,
Когда в клетку душа попала.
Тёмный вечер пургою гонит,
Застилает глаза-дороги
Не видать во тьме мне погони,
Не сыскать мне основ начала.
Запахнусь только в плащ плотнее,
Чтобы сердца огонь не тратить,
Улыбнусь, и навстречу метели
Понесу тебе сердце дальше.
Ты дождись, я прошу, умоляю,
Не смотри ты на то, что робкий,
Ты пойми - мне не так-то просто,
Я ведь сердце тебе вверяю.
Посмотри на меня с улыбкой,
Пусть оков веков лёд стает,
Подари мне немного ласки,
С сердца слёзы вспорхнут стаей.
Пусть заплачу слезой хрустальной,
Знай, что я не от горя плачу,
Просто снова горит сердце,
Я люблю…Не могу иначе…

:hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug: :hug:
Сорри... Мильон хугофф думаю не поместится... :shuffle:

хм и давно ет с табой?как пробило

> писатель [7] (15.03.05 23:20)
> хм и давно ет с табой?как пробило

меня?