Творчество > FATALITY. Перезагрузка 

   FATALITY. Перезагрузка

   Подозрительная активность

   Неизвестное приложение пытается
   загрузить драйвер скрытым   образом

   → Разрешить

   Он просыпался долго, мучаясь от сознания необходимости и нежелания сделать это. Кошмарные видения не отпускали его, тянули обратно в забытье. Все тело болело, ноги и руки одеревенели, а в ребра что-то вонзилось. Он лежал в углу каменной клетки рядом с сундуком, полу облокотившись на стену. Лежал в нелепой позе на руке, заведенной за спину и подвернутой ноге, голова свесилась на грудь. Чей то назойливый голос требовал «Просыпайся! Пора вставать!» Открыв глаза и подняв голову, огляделся, он был один в каменном мешке. С трудом, выпростав онемевшую руку из-за спины, оперся на сундук и тяжело со стоном поднялся, начал растирать сначала руки, потом ноги. Слипшимися со сна глазами взглянул на горевший факел, слабый мерцающий свет резал, заставлял отводить взгляд в сторону. «Надо послать Ысу к Мартыну за маслицем, факел коптит»,- подумал Старожил и, пошатываясь, подошел к нише в стене. Тяжелый разводной ключ чистый и смазанный лежал готовый к работе. Вернулся к сундукам с болтами и вентилями. Все на месте, аккуратно уложено, как и должно быть. Разбуженная движениями кровь выгоняла из ног и рук боль. Силы возвращались.
Деловито скребя по камням коготками, прибежал Рыс. «Пауки собраны!» - сообщил он. Выйдя в проход, Старожил дошел до разветвления коридора и стал разглядывать пауков. Слева, в проходе к главному коллектору, сгрудились молодые, достигшие бойцового возраста паучата. Кожаный панцирь на их спинах и жизненно   важных органах еще не закостенел и был покрыт волосками. Молодежь дружно двигала уже окрепшими желваками, весело перешептывалась и норовила заглянуть в левый для себя проход на испытанных в боях собратьев. Сказав напутственное слово, Старожил махнул рукой Рысу и тот привычно двинулся по коридору. Паучата разом развернулись и зашуршали ножками, стараясь не отстать от быстрого крыса. Рыс вел их на первый этаж, к Мартыну, который займется их обучением. Там они примут свой первый бой, узнают радость победы и горечь поражения.
Старожил развернулся к уже обученным бойцам. Разбившись на группы, они плотными рядами выстроились на полу, стенах и потолке каменного прохода. Их острые, насмерть разящие, когти, цепляясь за малейшую неровность в камнях, уверенно держали на своде и стенах корридора. Царапины и трещины на костяных, с темным глянцем, панцирях говорили о не одном жестоком, на жизнь или смерть, проведенном бое. Молодец Мартын! Хорошую смену подготовил, будет с кем встретить непрошенных гостей. Назначив места для засад и сторожевых постов, Старожил вернулся в клетушку. Он знал, что этих провожать не надо, пауки уже растекаются по запутанным коридорам канализации,   занимают свои места, создавая запутанную систему защиты.
   Беспокойное и тревожное чувство ожидания неизбежного охватило его и, чтобы отвлечься от дурных мыслей он занялся чисткой решетки в полу над чаном с едкой грязью.
В проходе раздался шум и писк, Старожил вышел из клетушки. Кры и Ыса затеяли весёлую возню, гоняясь за хвостами друг дружки. Вернувшийся Рыс заботливо чистил рыжую шерстку, лукаво следя темными глазками за развеселившимися сестрами. Увидев Старожила, крысы подбежали к нему, начали обнюхивать и ласково тереться мордочками о грубые башмаки.
Ржавый металлический скрип потянул за сердце, факелы на каменных стенах склонились огненными языками в сторону выхода. Коротко лязгнула крышка входного люка, и громкое эхо протяжным стоном прокатилось по коридорам канализации, забилось о стены клетушек, грозя бедой. В один миг Рыс, Кры и Ыса высоко подпрыгнули и, развернувшись в воздухе в сторону выхода, так могут только крысы, опустились на пол, насторожились. Их влажные носы, принюхиваясь, возбужденно дрожали и тянулись в сторону входного люка. Рыс посмотрел на Старожила серьезными глазами, и крысы, припав на передние лапы, заняли боевую позу, шерсть на загривках вздыбилась, хвост – жестким прутом вверх. Пожаловали, гости незваные. Поминая недобрым словом Ктулху, ОНОТОЛЛЕ и всех других, прочих, Старожил заткнул бороду за пояс, достал из ниши привычный к рукам тяжелый разводной ключ и направился к сундуку. Набив кармашки болтами, он затянул пояс потуже, проверил чан с едкой грязью. Немного потоптавшись на месте, походил по клетушке, рассчитывая шаги, занял удобную позицию. Ну, что же, надо ждать.
Вспомнились старые времена, когда в канализации было чисто, факелы не коптили. Тогда еще работала вентиляция. Теперь то ОНИ небрежно называют её «Какашник». А того понять не могут тупые и кичливые, суетящиеся наверху, что без этого «Какашника» они бы в этих какашках по горло лазали в своем гниющем Олд Сити. Всё Лука! Прощелыга! Самый, что ни есть барыга. Поснимал с вентиляции гайки, болты, оборудование, нашел такого же наверху, сбыл выгодно. Сейчас открыл лавку у себя в каморке! Понанес туда барахла разного, а главное, подъехал к какому-то из админов и теперь каждый житель города должон купить у него какой то кристалл. И повалил народ к Луке, а куда он денется! Луке все мало, требует еще и еще гайки, болты, меняет их на всякие жетоны. Плачется каждому, напраслину возводит на нас всех, шлет гонцов с претензиями. Горьковщина какая то! Тьфу!
Тонкий, полный боли, предсмертный писк прервал его размышления. «Батеньки! Прозевал все, хрен бородатый!» - Старожил поспешил в проход. Рыс лежал у стены, вытянувшись в струнку. Совсем недавно шелковистая рыжая шерстка покрылась черными, уродливыми струпьями и еще дымилась, опаленная огнем. Тела Кры и Ысы бесформенным кровавым комом лежали в углу. Злость, горечь и обида вылились слезами из глаз, вскипели кровью в голове Старожила. Двое, один в плаще с высоко поднятым, закрученным как седло унитаза, воротником и посохом в руках, и другой, весь в броне с мечом на поясе, стояли и безучастно смотрели на содеянное. «Что же вы вытворяете, окаянные! Не гоже молодую силушку пробовать на безвинной животине»,- начал выговаривать Старожил.
«Закрой пасть, монстра бородатая!»,- взвизгнул что в плаще и отпрыгнул за спину закованного в броню – «Тебе привет от Луки! Должок за тобой». Второй стоял молча и не двигался. Старожил посмотрел ему в глаза и похолодел, зимней стужей повеяло от них. Светло-голубые белесые зрачки ничего не выражали, только светились морозом из-под шипастой маски. Маньяк-проводник, убивиец, упитый эликсирами по самые очи!
«Ничего вы от меня не получите! Шли бы вы отсель подобру-поздорову»,- сурово ответил Старожил. Проводник пришел в движение, поправил маску на голове, сделал шаг вперед и потянулся к мечу. «Ладно. Станцуем»,- подумал Старожил и тоже шагнул вперед…

   От первого же, принятого на ключ, жесткого удара онемела рука, заныло плечо. «Да, не занимать силу ворогу»,- тоскливо подумал Старожил. Удары сыпались слева, справа. Проводник выписывал пируэты, прикрывался щитом, не давал контратаковать. Старожил отступал, он понимал, что тот готовит смертельный, разящий удар и выжидал. Все равно из прохода уходить надо, здесь не развернуться. Спина коснулась стены. Увидев, что Старожил приперт к стене, проводник решился. Змеистый меч, высекая искры, прочертил борозду в каменной кладке свода и на миг замедлил смертоносный полет. Старожил вжался спиной во влажную, покрытую плесенью стену, присел и скользнул в сторону, уходя от прямого и высокого удара. Не встретив опору, тяжелый меч вынудил своего хозяина сделать шаг вперед. Пора! Быстро вытянув вперед сжатую в кулак левую руку, Старожил резко развернул ее, раскрыл пальцы и подбросил вверх. Повинуясь магическому знаку «Хлясть!» едкая грязь под решеткой вспучилась огромным пузырем и с громким хлопком лопнула, залепляя глаза, нос и рот супостата, обдавая жгучей вонью. Нещадно матерясь и кашляя, тот, прикрываясь щитом, отступил назад. «Вывезла кривая»,- удовлетворенно, и все-таки с сожалением подумал Старожил – «Второй раз его на эту решетку не заманишь. Можно немного отдышаться».
Передых оказался не долгим. Со всей тяжестью закованного в броню тела проводник таранил его щитом, мелькнули закованная в металлические перчатки рука, рукоять меча. От тяжелого удара в лоб Старожил отступил на шаг. В ушах загудело, послышались голоса «В пресветлой столице…Кастую ЖЖ4…Куплю…Продам…А от меня жена ушла…». Что за дребедень, какая то? Старожил затряс головой, изгоняя наваждение. Вяло в слепую, для страховки, махнул в пустоту ключом. В глазах стало проясняться. Ушлый боец отскочил вовремя и теперь, осклабившись, из-за щита наблюдал за ним. «Ничо, ничо…Мы щаз…». Отвлекая помахиванием ключа, незаметно нащупал в кармашке на поясе болт, руку с тяжелым ключом начал отводить вправо и назад, готовя удар. Встречая удар слева, проводник прикрылся щитом. Перенеся опору с правой ноги на левую, Старожил резко без замаха, с локтя, метнул болт и отступил. Рука с отведенным в сторону мечом и предплечье оказались не прикрытыми щитом. Вот туда как раз и угодил увесистый болт. «Вот тварь!». Проводник отступил, потирая ушибленную руку. Старожил сделал шаг вперед.
Раздраженный затянувшимся боем, проводник обрушил на него град ударов. Старожил защищался, но силы медленно таяли, и уверенность покидала его. Он стал пропускать удары и шаг за шагом отступать. Пропустил еще один удар, и из рассеченного правого бедра заструилась кровь.
…………………………………..

Грузное, обессиленное тело придавило спиной   правую руку с ключом, из рассеченного   лба кровь ручейком стекала на разодранное правое веко, поломанная правая нога вывернулась. Согнув левую ногу в колене, Старожил пытался подняться, но скользкая, вся в крови, левая рука раз за разом соскальзывала со стены. «Добивай!» Он с трудом приподнял непослушное опухшее левое веко и увидел как на ладонях того, что в плаще, возник и стал разрастаться огненный шар. Старожил закрыл глаз и, в ожидании боли от всепожирающего пламени, вспомнил…, все стало понятным: и чистый, смазанный ключ в нише и вечно полные, аккуратно обернутыми промасленной бумагой, болтами и вентилями сундуки. «О Великий, Жестокий Мироздатель! За что! Тебе бы так – в мучениях и боли просыпаться и каждый раз умирать, изрубленным мечами, перемолотым молотами в луже собственной крови!»
«Я сделал свое дело. Собирай трофеи» - последнее, что услышал Старожил, с тошнотворной скоростью проваливаясь в темноту ничего.

я думал я пишу много, ниасилил (