Творчество > Ох, уж эти наивные и глупые эльфы... 

Не люблю этих персонажей фентези, хоть ты тресни...

В прекрасном лесу жил могучий дракон,
В горах небольших возле пруда,
Где листьев осин над пещерою звон
Плывёт как волшебное чудо.
Дракон был крылат, золотист чешуёй,
Лес эльфов давно украшая собой.

Средь леса того в предрассветной заре,
Лишь розово-светлою краской,
Она расцветала, сверкав в серебре
Стоял дивный град, словно сказка.
Тот город построили эльфы давно,
И издревле верили в свет и добро.

Так в счастье бездумном уж тысячи лет,
Бессмертные в радостной вере,
Купались, как в пруде купался рассвет,
В волнах у драконьей пещеры.
А верили эльфы, что древний дракон,
Всё сущее знает, вселенной закон.

И часто, прожив сотни долгих годов,
Устав, словно странник в дороге,
Бессмертный в объятия смерти готов
Идти был без всякой тревоги.
И эльфы к дракону в пещеру тогда,
Шагали, уйти пожелав навсегда.

Под арфу, у синих, волшебных огней,
Что странно мерцали ночами,
Бессмертные пели и в песне своей,
Дракон восхвалялся речами.
В последний миг жизни ведь знанье даёт!
Пусть знанья не вынеся всякий умрёт…

Вот так эльфы шли в погребальный поход
С драконом в пещере встречаясь.
И только когда двое суток пройдёт,
Дракон выходил распрямляясь.
А эльфов не видел уж больше никто,
Исчезли там, знанье познав на все сто…

И вот как-то раз предрассветной зарёй,
Бессмертный на смерть отправлялся.
Не видя, как скрытый предутренней тьмой,
За ним менестрель увязался.
Тот эльф-менестрель был безумен, увы,
И думал - с драконом друзья не правы.

В прекрасном лесу, дымка пала как сон,
В горах небольших возле пруда,
В пещере своей отсыпался дракон,
Туда эльф пришёл видеть чудо.
За ним менестрель в тёмный зев заглянул,
И тут же прерывисто в страхе вздохнул…

Дракон пробудился, раздвинулась пасть,
Язык замелькал будто жало, -
В явившемся теле увидевши сласть.
По стенам кровь эльфа стекала!...
Змеёй золотистой свернулся дракон -
И вновь погрузился в двухсуточный сон.

А эльф-менестрель без оглядки бежал,
Горланя пронзительным гласом.
Он тоже всё знанье дракона познал -
Стал волос седой одним разом.
Но в граде, что строили эльфы давно
В россказни безумца не верил никто.

Средь чудного леса в рассветной заре,
Лишь розово-светлою краской,
Она расцветала, сверкав в серебре
Так град и стоял, словно сказка.
А эльфы в пещеру всё шли на покой,
Не зная с чего менестрель стал седой…

Влюблённый менестрель

В брильянтовых чашах расплавился эль,
Под звуки невидимой флейты.
И гласом пронзительным эльф-менестрель
Запел на лужайке куплеты.
И грустные ноты наполнили лес
Сплетаясь со звуком печальных словес:

«Дубравы покинул сто вёсен назад
Сбежав от дремотного счастья.
Я утром туманным побрёл на закат
Принять в жизни мира участье.
От строгих эльфиек, что нравы хранят
Я шёл в никуда их презреньем распят…»

И жаждало сердце изведать любовь,
И страсти, сметавшей сознанье.
Чтоб в жилах бурлила бессмертная кровь,
Во взгляде плескалось сиянье!
Но в долгом пути я обрёл, наконец,
Не дар, а проклятье – коварный венец.

В трактире дорожном я встретил красу -
Созданье вершин мирозданья.
Теперь её облик я в сердце несу
И страсти в нём нет увяданья.
И тут же признавшись ей в чувствах своих
Я радость блаженства и счастья постиг!

Я песни ей пел, восхваляя ту страсть,
Что в сердце восторженном билась
И чудо случилось: не дав мне пропасть –
Взаимное чувство родилось!
Сказала краса: будь со мной менестрель!
Цветами украшу я нашу постель…

И дни замелькали, кипел в них огонь!
Друг другу в любви объяснялись…
Мы всюду гуляли, в ладони ладонь –
И в нежности вместе купались.
Но счастье однажды разбилось стеклом
И стало жестокою болью и злом…

Я как-то уехал на день в стольный град,
С любовью на сутки простившись.
Купить ожерелье и дивный наряд,
Но рано домой возвратившись,
Картины ужасной свидетелем стал
На сцену измены я в горько взирал…

На ложе широком стонала в поту
Измята мужскими руками.
Презрев навсегда наших чувств чистоту
Сплелась похотливо телами…
Печать наслажденья коснулась лица.
И оргия эта не знала конца.

Я крикнул в страданье: но как ты могла?!
Ты в грязь превратила духовность!
И сердце моё навсегда забрала -
Над ним воцарила верховность!
Любить мы друг друга до смерти клялись
Что делаешь ты?! Прекрати же! Очнись!

Заметив меня, она дрогнула в миг,
Но тут же уста искривились:
-Как мне надоел твой возвышенный лик
Проваливай, сделай мне милость!
Пойми ты, наивный дурак-менестрель –
Не дама я – шлюха! И дом мой бордель!...

Мне нравятся ласки горячих мужей
Их пальцы, что лапают тело.
Я тёлка, кобыла без всяких возжей –
К тебе же любовь догорела!
Вернись в свою рощу, хрустальный дворец,
Забудь про меня и отстань, наконец!...

«Дубравы покинул сто вёсен назад
Сбежав от дремотного счастья.
Я утром туманным побрёл на закат
Принять в жизни мира участье.
Но в долгом пути я обрёл, наконец,
Не дар, а проклятье – ужасный венец...»

В брильянтовых чашах расплавился эль,
Под звуки невидимой флейты.
И гласом пронзительным эльф-менестрель
Допел на лужайке куплеты.
Растаяли звуки, вновь тихим стал лес,
Застывший от скорби печальных словес.