Творчество > Жизнеутверждение 

[RIGHT]

   [I][SMALL]Есть гипотеза, что в миг, когда кто-то постигнет
истинное предназначение Вселенной и причины
её существования, она немедленно исчезнет,
а на её месте возникнет нечто ещё более
странное и необъяснимое.
Есть и другая гипотеза, гласящая, что это
уже произошло.

(с) Дуглас Адамс.[/SMALL] [/I] [/RIGHT]

Однажды, высокий человек забрался на дерево. Все сначала подумали, что этот выдающийся ростом муж залез на дерево не иначе, чтобы снять бедного котёнка. Но по зрелом размышлении люди обнаружили, что никакого котёнка на дереве нет.
   Высокий человек, тем временем, поудобнее усевшись на толстую ветку, беспорядочно дрыгал ногами, выказывая окружающим свою непоколебимую жизненную позицию.
   Дабы придать некий смысл происходящему, сердобольная старушка, с первого этажа, сбегала домой и принесла кошку. Люди, посовещавшись, выбрали парня поздоровее, которым, кстати, оказался Иван, спортсмен с пятого этажа, и вручили ему кошку.
Ошалев от собственной значимости, Ваня размахнулся и по широкой траектории отправил несчастную кошку на дерево. Несчастной, кошка, по большому счёту, ещё не была, а стала таковой пару секунд спустя, пролетев над головой высокого человека, и, камнем рухнув вниз. С громким визгом животное скрылось в подвале. С ещё более громким визгом туда же последовала сердобольная хозяйка, правда другим путём.
   Высокий человек со своего возвышенного положения с интересом наблюдал за происходящим внизу. Не прекращая при этом выказывать свою чрезвычайно жёсткую жизненную позицию.
   Тем временем в небольшую демонстрацию возле дерева вливалась новая кровь. Шедшие домой школьники предложили сбить человека с дерева палкой. По счастливой случайности, внимание подрастающего поколения было вовремя отвлечено появлением алкоголика Петрова, со второго подъезда.
   В то же время, Иван, стремясь исправить свой промах (во всех мыслимых значениях данного слова), вызвался залезть на дерево и снять странного человека. Зачем, он и сам сказать не мог.
   В толпе назревали недовольные настроения: Иван, конечно, большой и мускулистый, но дерево всё же больше, а недавно заасфальтированная детская песочница у основания действовала на толпу угнетающе…
   Но лезть было необходимо, а алкоголик Петров сбежал в неизвестном направлении, спасаясь от назойливых вопросов школьников. Вопросы эти, как правило, сводились к набору фраз, типа: “Дай закурить. Рубль есть? Позвонить не найдётся? Ты ваще чей?!” и т.д. обычно за вопросами следовали туманные намёки на правильный вариант ответа…палкой по ребрам…
   Итак, люди единодушно одобрили кандидатуру добровольца.
Приближаясь к дереву, Иван надеялся, что вот-вот ему вслед крикнут: “Постой, давай пойду я!”. Он даже остановился, якобы поправить шнурки. Но в тот момент все промолчали, а несколько секунд спустя напряжённая тишина ничуть не убавила своего напряжения. Вздохнув поглубже и представив себе, образ тренера с тапком, Ванюша приступил, собственно, к возлезанию на не в меру разросшееся растение.
   Высокий человек уже порядком заскучал на своей ветке. Некогда удивлённые, а теперь нервные, вплоть до угрожающих, выкрики ни капли не занимали его. Но, всё же, прикинув приблизительное расстояние до земли, скорость ветра и ускорение свободного падения неупругого тела, Человек ещё крепче уселся на ветке.
   Иван, пыхтя, как некий Карлсон, медленно, но верно поднимался к своей цели. Когда он достиг, наконец, таки ног Странного Человека, тот повёл себя ещё более странно, а именно: Слез с дерева.
   Изумлённая толпа, молча проводила изрядно выросшего в их глазах человека. Однако, спустя несколько мгновений их вниманием вновь овладел спортивный парнишка, который занял вакантное теперь место на толстой ветке, но, в отличие от предшественника, даже не помышлял беззаботно дрыгать ногами. Он вообще ни о чём не помышлял, всё его внимание было сосредоточено на заасфальтированной песочнице внизу…
   Высокий Человек лёгкой походкой шествовал по тротуару. Люди оборачивались вслед его сияющей улыбке и тоже улыбались. Высокий Человек был счастлив. Ещё бы, ведь только вчера Он ничем не отличался от миллионов других людей, а теперь он был свободен… По крайней мере, внутренне…

м-да.