Творчество > Проклятый город. 

Эта старая вещь появлялась на некоторых клановых сайтах. И была вполне обосновано раскритикована. Сама перечитываю, и улыбаюсь своей тогдашней наивности. Но не хочу ничего в ней менять. Только одно имя. Остальное - вплоть до неправильно поставленных запятых повторяет первоначальный вариант. Это была моя первая и последняя попытка писать именно о БК.
                                                        +++
 Он прошел мимо той походкой, которая так характерна для всех трубадуров мира, в своем легком нагруднике, с черненой лилией… Ветер, играя, трепал пропыленный серый плащ, на небогатой перевязи висел красивый клинок (уж в чем в чем, а в оружии она понимать научилась рано). Она долго не могла понять, чем так привлекло её это лицо. Такое обветренное, и не особо красивое но вместе с тем такое свежее. В их Проклятом городе (у города было совсем другое имя, но она всегда для себя называла его Проклятым) у всех были такие серые лица, словно горожане извлекали их, перед тем как выйти на улицу, из прабабушкиных сундуков, где те хранились среди пыли и нафталина.
 …Он даже не посмотрел на неё, его пальцы были увлечены гитарой, его глаза весело бегали по пестрой базарной толпе. Где ему было увидеть скромную девушку, посланную тётушкой продать то, что осталось после смерти отца? Она вздохнула и опустила глаза на вещи. Осталось немногое. Длинный меч, в обтянутых когда то черной замшей ножнах. Замша выцвела и местами протерлась - из под неё проглядывало красное мореное дерево. Шлем. Такого в Городе не было больше ни у кого. Черный, тяжелый, наглухо закрытый. Словно не из этого мира. Она так боялась, когда в детстве видела отца в этом шлеме. Шлем пугал её. Она все отдала бы за то, что бы снова почувствовать тот детский страх, лишь бы только отец был жив! Интересно, что чувствуешь, когда видишь мир сквозь его узкую прорезь? Она так и не решилась примерить его. Ни тогда. Ни сейчас. Отца узнавали по этому шлему, много раз спасавшего ему жизнь. И ставшего косвенной причиной его смерти. Ночному Убийце не надо было всматриваться кто перед ним. Такого шлема не было больше ни у кого… Пальцы гладили чуть заметную царапину на самом краю смотровой щели… Сюда попал первый болт… Рассказывали, что, отец после этого еще был жив. Он успел извлечь свой клинок и сделать несколько шагов навстречу асассину… С арбалетной стрелой торчащей из прорези шлема. Второй болт царапины не оставил. Ночной Убийца стоил тех денег, которые ему платили… У отца хватало врагов. Честные долго не жили в Городе. Теперь шлем вполне безобидно лежал на старой циновке у её ног. Вместе с остальными вещами отца. Их было немного. Кроме меча и шлема от отца остался треугольный щит – свидетель многих битв, да пара небольших латных перчаток. Удивительно маленьких. У отца была узкая рука. «Кто их купит?» - ворчала тетушка, - «разве что мальчишке какому на развлечение…». Она не смела отказать своей тетушке, и теперь про себя горячо молилась, что бы базарный день поскорее закончился, и никто из покупателей её не потревожил. Она не хотела, что бы вещи её отца трогали чужие руки. Тем более уносили с собой. Каждый раз, когда кто-либо приценивался к вещам отца, она называла такую цену, что изумленный покупатель шарахался в сторону, даже не делая попыток торговаться.
 -«Наверно… в следующей жизни… когда я…», - долетел до неё незатейливый мотив. Эту песню она любила…
 -«…стану кошкой», допела она мысленно и улыбнулась…

 …Кто-то смотрел на неё… Она научилась чувствовать чужие взгляды даже спиной. Она была дочерью воина. Улыбка слетела с её лица. Она быстро подняла глаза и встретилась взглядом с ним. С бродячим трубадуром. Трувером, как их тут называли. Куда еще идти бродяге с гитарой в чужом городе в середине дня?
 -Я – Агэнн, - представился он, -у тебя неплохой голос.
 Она смутилась. «Наверное замечталась и не заметила как начала петь…»
 Губы ответили сами… Я - Йанка…
«Я не хочу возвращаться домой… Я не вернусь больше домой». Дом без отца перестал быть ей родным…
  Она не помнила о чем они еще говорили… Наверное о чем то красивом, далеком… Несбыточном. О чем еще говорят трубадуры девушкам в чужом городе? Она не помнит, как и куда они пошли. Как оказались в этой маленькой гостинице на краю Проклятого Города. В памяти только его лицо. Такое непохожее на остальные лица вокруг… И слова, которые он сказал на прощание, когда уходил утром:
 -Я вернусь… Когда-нибудь я снова буду в вашем городе. И тогда обязательно разыщу тебя…
 -Иди… - ответила она ему, и отвернулась к стене, что бы он не видел её слез.
 -Ты никогда не вернешься – прошептала она в подушку, что бы он не услышал её слов.
 Да он и сам это знал…

  …Она вернулась домой. К своей дочери, которая уже семнадцать лет не видела матери. К дочери Аргэнна.
-Интересно, у нее такое же не похожее на остальных лицо?…

 У неё твоё лицо, Йанка, и такие же густые рыжие волосы, только их нигде пока не коснулась седина. Но ты об этом пока не знаешь.

  ….Никто не понял, куда Йанка исчезла тогда, после встречи с Аргэнном. Просто появилась через девять месяцев на пороге теткиного дома с пищащим свертком в руке. Ни слова не говоря, прошла к столу и положила крохотную дочку на стол. Рядом лег тяжелый кошелек с золотом (как оно было заработано, Йанка предпочитала вспоминать как можно реже: «Ты можешь думать, что обладаешь мной, если у тебя хватит на меня денег…»). И вопросительно посмотрела на тетю. Её тетка любила маленьких детей. Она тяжело кивнула Йанке в знак согласия. Но не сказала ни слова. Йанка умерла для неё… Пропала. Ушла из её жизни. Теперь вернулся совсем иной человек. Тетя не собиралась воскрешать мертвецов в своей памяти. Может оно и к лучшему? Хотя бы обошлось без слез. И выяснять кто и кого не до любил когда то было уже слишком поздно… Йанка повзрослела. Тётушка постарела. Йанка нагнулась и поцеловала уснувшую дочку в лобик. «-Я вернусь… Когда-нибудь я снова буду в Городе. И тогда обязательно разыщу тебя… »
Дверь теткиного дома закрылась за ней. Йанка ускорила шаги, что бы на семнадцать долгих лет уйти из этого Проклятого Города. В иные Проклятые города.

 ….Семнадцать лет далеких странствий. Дочь Воина сама стала Воином. Пришла пора вернуться домой.

Это был её Город. Проклятый Город.
Она узнавала его и не узнавала. Семнадцать лет – немалый срок. Не все Проклятые Города похожи. В них невозможно заблудиться тому, кто в них родился…
 Ёе раньше удивляли поступки людей. Но теперь, когда она увидела, как пятеро крепких парней прижимают к забору молоденькую рыженькую девчонку, она не удивилась. Не удивилась и когда один из них, размахнувшись, попытался ударить её. Не удивилась, что в руках еще двоих появились ножи. Семнадцать лет – долгий срок. Она привыкла к изощренности человеческой подлости….

 Йанка сделала шаг…

 …Девчушка ловко ушла от первого удара. Парень открылся, провалившись за собственным кулаком – но времени ответить у девченки не было – в схватку вступили еще двое. Торопясь, отталкивая друг друга и мешая сами себе. Они не были воинами. Обычные уличные отморозки.
 Девушка ухитрилась звонко ударить по лицу одного из нападавших. Скорее пощечина, чем настоящий удар… Снова уход, и еще и еще… Она почти не отвечала, лишь уворачивалась, стараясь, что бы никто не зашел с зади. Девушка была воином. Вернее могла бы быть. Затрещал забор – кто то из парней решил, что орудовать колом будет сподручнее…

 …Йанка перешла на бег. Меча она не доставала. Против такой мрази он не понадобиться.

 …Резкая подсечка – и рябой парень нелепо взмахнув руками завалился набок. Девочка тряхнула рыжей гривой и подсела под удар кулака, пропуская его над собой и одновременно мягко уводя рукам в сторону….

 …Йанка так и не поняла, откуда взялись эти трое… В тяжелый бронях, со значками настороженно лежащего шакала на щитах. Она могла поклясться, что никогда раньше их не видела.
 На ней не было даже кольчуги. Проклепанная войлочная куртка наемницы, скорее поддоспешник, чем настоящая защита и старый отцовский клинок, наточенный лучшими мастерами Столицы. Далёкой Проклятой Столицы… Такой же Проклятой как и все другие Города. Она везла меч в подарок… Единственному родному человеку в городе. Своей дочери. Перед самым отъездом она решилась сделать на нем гравировку. Оружие не терпит излишеств. «Но это не излишество»- убеждала она его, как опытная женщина убеждает робкого паренька. И меч согласился….
 …-Ничего личного, дорогая, - ухмыльнулся один из троицы, видимо заметив её недоумение, просто ты оказалась не в то время и не в том месте. Вот и всё, - и голубой мерцающий молот в его руке поднялся…

 Она приказала Времени остановиться. И оно остановилось.

 Эти трое были серьезными бойцами. Куда более сильными, чем она. Ей врят ли удалось бы справиться и с одним из них… Страха не было. Ничего не было. Даже этих троих. Остались только она и Меч. Он сам впрыгнул к ней в ладонь, словно приглашая хозяйку на танец. На последний танец… Один из воином с тихим стоном осел в пыль, прижимая к животу обрубок правой руки, по его доспехам обильно стекала кровь…

 …Нож задел плечо девушки, разодрав платье и кожу под ним… Вскрикнул один из парней, получив босой ногой в пах….

 Так быстро Йанка не двигалась еще никогда. Так быстро вообще никто не двигался. И все же голубой молот не давал ей подойти достаточно близко. Неуклюжее оружие, тяжелое и смертоносное, хищно описывало круги вокруг своего хозяина, соревнуясь в проворстве с клинком наемницы. Воин был силен. Очень силен. Таких противников у Йанки еще не было. «И больше не будет», - подумалось ей. Нырок, уворот… Тело устало… Почему она не взяла щит? Зачем не одела кольчугу? Она устала от битв, ей хотелось простого человеческого счастья. И не её вина, что теперь этих «зачем?» накопилось слишком много…

  …Лицо девушки побледнело, губы сжались в нить. О чем она думала? Ни кто никогда не узнает. Острый локоть здоровой руки ударил ближайшего противника в горло - тот откатился к стене и хрипел, зажимая руками разбитый кадык. Удар сапога в грудь. И почти сразу – острая режущая боль в правом бедре… Нож снова нашел дорогу к ней…

  ...Перед Йанкой остался один. Последний. Тот, с голубым молотом. Как ей удалось справиться с первыми двумя у Йанки не было времени удивляться. Значит так надо. Она бросила быстрый взгляд в сторону девушки. Золотые локоны той покрыла тусклая пыль, Левый рукав платья был разодран в клочья и залит кровью, но она еще держалась… «Ещё чуть-чуть, миленькая, пожалуйста…потерпи ещё чуть-чуть…» - умоляла её Йанка , - «Я скоро приду… Я обещала…»

 ..Увернуться она не успевала… лишь успела подставить руку, защищая голову. Хрустнула тонкая кость предплечья. Парень с колом торжествующе выругался…
«Мамочка», – удивленно сказала девчушка, когда нож вонзился ей под ребра. И еще и еще… Из уголка рта потянулась тоненькая струйка крови… Но она устояла… Она стояла так, пока тяжелый кол не отшвырнул её к забору, навсегда закрыв для неё этот мир.

 …Снова рванулось время, словно пытаясь наверстать упущенное…

 «Неееееет!!!!» - жестоко избитое и изможденное тело наполнилось непонятно откуда пришедшей силой… Далеко в сторону отлетел осиротевший голубой молот. Быстро тускнеющие глаза его хозяина уставились в низкое серое небо… В два прыжка Йанка преодолела эти метры. Метры которые ей не дали дойти те трое. Меч, как и обещала, она так и не унизила кровью выродков. Захват шеи, резкий рывок вниз и в бок. Хруст шейных позвонков в тихом вечернем воздухе. Удар растопыренными пальмами в глаза, и тут же добивающий – в висок. Носком в пах и коленом в лицо. Каблуком в висок в скрючевшееся у ног вроде как человеческое тело без человеческой души… Парни даже не успевали толком ничего понять. Просто умирали один за другим…. Все кончилось за несколько секунд.

 -«Твоё лицо не похоже на лица этих людей… Спи, доченька, спокойных снов…»
Она опустилась перед телом на колени и заплакала. Впервые за эти семнадцать лет…

 …За этот выстрел ему никто не заплатил… Ночной Убийца равнодушно перешагнул через троих лежащих в лужах собственной крови воинов. Прошел мимо агонизирующих в пыли уличных удальцов. Он мог и не идти туда, к ним. К распростертому на земле телу рыжей молоденькой девушки и обнимающей её женщины, с такими же рыжими волосами, слегка тронутыми сединой. Из спины женщины, под левой лопаткой, торчал арбалетный болт. Войлок потемнел от крови. Там, где сердце. Он знал, что обе мертвы и даже не перезарядил арбалет. Асассин сам не понимал, зачем идет. Достав кинжал, он срезал аккуратно срезал не запачканную кровью прядку рыжих волос с головы девушки, задумчиво повертел в пальцах, глядя, как играет на них заходящее солнце проглянувшее наконец то между свинцовыми тучами…
 -«Проклятый Город»…, - Ночной Убийца сплюнул в пыль и шагнул в тень, кутаясь в свой темный плащ с вышитым серебром настороженным шакалом на левой стороне. Там, где сердце…

эх-ма, талантище!
вопросик: Агэнн случаем не имеет прототипа в БК ? :)

Я изменила имя. Не хочу вспоминать эту историю с этим человеком.

сорри, не хотел :(

.

Дочитал до конца. Супер. Слов нет. Просто супер. Молодец.

похоже, я все же знаю эту историю...

ап