Творчество > Ангелиада - древняя легенда 

Послушайте, добрые люди, старинную легенду, дошедшую до нас из тех времен, когда темные не были паладинами, бойцы седьмого уровня не были ньюбами, а по просторам БК шастали дикие элементали. Сильнейший и известнейший клан МиБ назывался тогда «Мусорщик и бандиты», и воины его, всемерно поддерживая известность своего клана, творили великие дела и натворили оных немало…
.
Преамбула
.
Мусорщик  шел по главной площади Кэпитал-сити  как хозяин. Не только ньюбы , но и старые бойцы расступались, освобождая ему дорогу. Казалось, даже камни, по которым он ступал, старались посильнее вжаться в землю. Но вдруг на сотнях лиц отразился ужас. На месте, над которым занес ногу бог, лежала банановая кожура. Мусорщик поскользнулся, взмахнул руками... и опять встал прямо. Взмах руки – и кожура рассыпалась в пыль. Мусорщик довольно улыбнулся. "Хорошо быть богом," – подумал он – "ну просто никаких проблем..." – тут Мусорщик почувствовал, как по его панцирю что-то легонько ударило, и услышал вверху радостный гогот – "кроме голубей!" – закончил он злобно.
  Голуби давно и прочно обосновались на памятнике Мироздателю , откуда периодически совершали налеты на молящихся статуе ньюбов. Птицы били прицельно и бурно радовались каждому удачному попаданию. Тот, что сумел "отметить" самого Мусорщика, наверняка заработал среди них весьма высокий авторитет.
  А все из-за того, что в БК до сих пор не было метательного оружия. И самым страшным, что можно было метнуть в голубя, был рыцарский тапок . Поэтому даже сам Мироздатель ничего не мог сделать с летучими хулиганами.
  На гневный вопрос, откуда они тут взялись, сведущие в орнитологии бойцы невнятно отвечали, что, мол, голуби есть везде. Ну вот и в БК появились.
  А данный наглый экземпляр, похоже, не собирался отставать от Мусорщика. Он нарезал над ним круги, а потом, спустившись почти к уровню его головы, заорал:
  – Война, война! Ангелы будут в огне, будут разрушены, разрушены! – и ловко ушел от тяжелой руки бога.
  – Заткнись, трепло! – прорычал тот.
  – Трепло?! Я голубь Мира!!! Я несу людям правду, только правду!  Ничего кроме правды!!! Потому что я – голубь Мира! – и прицельно отметил не успевшего увернуться мелкого паладина.  
  – Крыса ты пернатая. И людям несешь только помет свой вонючий.
  – А правда бывает и так пахнет, – голубь Мира, трепеща крыльями, попытался зависнуть перед лицом Мусорщика, – как вот сейчас. Я же говорю, война будет!
  Мусорщик невольно отшатнулся. Видок у голубя Мира был тот еще – он весь был покрыт... Ну, словом, представлял собой наглядную иллюстрацию к изречению "Нельзя жить в обществе и быть свободным от него".
  – О какой  такой войне ты  бормочешь, кучка навоза в перьях?!
  – МиБы  идут войной на Ангел-сити! Великая беда грядет! А все из-за кастета, из-за одного паршивого кастета!
.
Продолжение следует после кружки пива...

Ждём-с.

День первый.
Голубь Мира уселся на статую Мироздателя, прочистил горло, увернулся от хромового сапога и заорал:
  – Послушайте добрые люди о чем вам споет моя лира! Эй ты урод я тебе говорю слушай сюда! Вот так. Значит, слушайте скорбную песню о страшном одном преступленье... эээ... а, черт с ним. Короче, прекрасную Хеленку увел один придурок. Там, говорят, шухер вышел из-за кастета. Был позолоченный кастет, на котором написали "Прекраснейшей". Но на самом деле это фигня, кастет тот никто даже не заметил, его со стола вместе с крошками смахнули на пол, где один жлобский ньюб подобрал. А шухер вышел из-за позолоченного меча Красоты ,  на котором написали "Лучшей паладинше". Хотя некоторые дятлы и заявляют что это был позолоченный топор Жестокости с надписью "Чемпионке по набиванию экспы за один бой". А другие дятлы говорят про позолоченную дубину с надписью "Главной флудерше". А третьи вообще про позолоченный кирпич с надписью "Самой широкой физиономии". Но эти долбанные дятлы долбят всякую долбанину! Слушайте только меня, я несу правду, я – ... у, е! Кто бросил сапог?! А, леший с тобой, ходи теперь босиком, придурок. Короче, одна из паладинш пообещала тому, кто присудит ей меч...

  МиБовцы сидели в тесной комнате и сосредоточенно готовили оружие и доспехи к походу.
  Бруталов уже который раз толкал речь про то, кто такой похититель прекрасной Хеленки и что с ним следует сделать.
  – А Ангел-сити должен быть разрушен! – под финал рубанул он воздух правой рукой и задумался – где-то авторитет уже слышал похожую фразу.
  – Надо поторопиться, чтобы успеть на ближайшую карету ... – озабоченно пробормотал Другс.
  – Надо торопиться, но не ради кареты! С каретой проблем не будет. Мы ее угоним. Так что всем закрыть забрала.
  Хруст внимательно осмотрел свой закрытый шлем развития. Дважды.
  – Начальник, – подал он голос – нет тут забрала.
  Бруталов задумался.
  – Тогда, чтобы не было видно лиц, все надеваем шлемы задом наперед! Ну, братва, заканчивай – и айда на вокзал.

  На вокзал МиБы ввалились очень шумною толпой. Потому что постоянно с грохотом сталкивались друг с другом. Наконец Бас нащупал карету и ворвался в нее ... с четвертой попытки, но все-таки ворвался.
  – Карета захвачена! Всем на пол! Следуем в Ангел-сити!!!
  Остальные бойцы тоже ввалились в карету и остановились, уткнувшись в Баса, друг друга, стены и пол.
  – Господа МиБ... – донесся с пола тонкий жалобный голос – эта карета и так едет в Ангел-сити...
  – Черт побери, – выругался Бруталов – ведь я же еще подумал: есть шанс что нас узнают по артефактам!
  Приколоченный к стене кареты древний динамик зашипел и прокашлялся.
  – Отправление через десять секунд, – произнес он наигнусавейшим голосом – следующая остановка Ангел-сити. Но только не надейтесь, что это будет скоро, хе-хе... – динамик жизнерадостно затрещал, испустил несколько искр и сдох. Карета дрогнула и медленно покатилась, подпрыгивая на каждой кочке, которых было немало на дороге из Кэпитала в Ангелы.

Гы гы. Начало хорошее.

:)))

2 Melamori Blimm
Если понравится - перенесешь обратно в "Общую?" ;)
.
Лирическое отступление.
Я когда в первый раз увидел конференцию "Творчество", думал - вот оно!
А потом понял, что в эту конференцию ходят только те, кто пишет, но никак не те, кто читает. То есть писатели пишут дл самих себя. Как это называется? Это называется онанизм.
Резюме: Неправильно это!
.
Все, хватит лирики. К делу.

День второй
Ангел-сити жил обычной жизнью. Толпы народа бродили из одной комнаты в другую, болтали, торговались, чистили друг другу морды... в прямом смысле. Мечами. Ну, то есть все было как обычно.
  Пока в небе не появилась точка. Точка быстро увеличивалась и вскоре превратилась в птицу. Потому что она летела, и у нее вроде даже были крылья – значит, это должна была быть птица. Птица сделала круг над главной площадью (двое бойцов пожалели, что у них нет щитов), тяжело плюхнулась на макушку статуи
ангела и крикнула:
  – Я – голубь Мира! Говорю вам правду – МиБы идут! Идут войной!!! Козью морду всем! Всем!!!
  – Ну я так и думал, – спокойно сказал Слэйз(у него был щит) – будут у нас неприятности из-за этого...
  – Фигня, – отозвался Золкс – Запрем ворота, свистнем всех на стены – и что они сделают?
  Неумело брошенный кем-то рыцарский тапок отколол кусочек уха ангела. Голубь Мира  гнусно хихикнул и набрал в легкие побольше воздуха.
.
  Пробуждение было тяжелым. Бруталов как будто всплывал со дна глубокого, но темного пруда. Наконец он сумел раскрыть глаза и облизнул пересохшие губы. Авторитет повернул голову налево. Там, на расстоянии метров двухсот, высились стены Ангел-сити. На стенах, похоже собралось все население города. Они явно наслаждались зрелищем.
  Тогда Бруталов повернул голову направо. Там валялись раздолбанные останки кареты. Вокруг них толпись некоторые бойцы МиБ, которые уже могли ходить и разговаривать. Бруталов услышал, как Другс гневно сказал кому-то:
  – Ты что, хочешь сказать, что взял только два ящика пива?!
  Авторитет застонал и снова закрыл глаза.
.
  К полудню МиБы более-менее пришли в себя. Бруталов попытался построить их в каре. Хруст получил по шлемаку за попытку вякнуть что, мол, каре не имеет форму треугольника. Наконец расползающийся овал двинулся к воротам Ангел-сити. За десять шагов до ворот Бруталов подал знак, и братки остановились.
  – Эй, кто тут у вас главный! – крикнул авторитет,  – выходи.
  Над стеной показался сверкающий шлем Слэйза.
  – Ну я главный, – невозмутимо сказал он – а что вам надо-то?
  – Мы требуем вернуть нам прекрасную Хеленку, а также права убить всех, кого нам вздумается, разграбить магазин, поджечь город и плюнуть тебе на шлем.
  – Город поджечь – это можно, все равно застройка слишком плотная, надо делать перепланировку. У нас-то все никак руки не доходят. А магазин разграбить не дадим. Там и так грабить почти нечего. Убивать никого не позволим, это только нам, паладинам, разрешено. И шлема моего, – Слэйз снял шлем, любовно протер рукавом и полюбовался сиянием, – вам не видать. Кстати, как и Хеленки.
  –  Тогда готовься к войне, потому что... потому что... потому что мы тоже будем к ней готовиться!!!
  Бруталов гордо развернулся и пошел обратно к обломкам кареты, а овал, потихоньку принимающий форму неравнобокой трапеции, пополз за ним.

  После короткого отдыха авторитет собрал всех на военный совет. Он нарисовал концом меча в дорожной пыли квадрат и сказал:
  – Это географическая проекция Ангел-сити.
  Бойцы восхищенно зааплодировали. Вдохновленный успехом, Бруталов ткнул в землю рядом с квадратом и пояснил:
  – В данный момент мы находимся тут. А нам надо быть... – кончик меча описал квадрат вокруг первого – вот так. Это называется осада.
  Обкуренный робко поднял руку.
  – Шеф, а как мы растянем вот это, на вот это все, а?
  – Поясняю. Другс, ты возьмешь четверть бойцов и расставишь их вдоль, – тут авторитет немного посомневался, разглядывая рисунок под разными углами, – северной... да, северной стены. Бас, тебе восточная стена, Троянскому коню западная, Пивстеру южная.
  – А вы, шеф?
  – А я буду с возвышенного места наблюдать за ходом сражения... – Бруталов с тоской оглядел плоскую, как блин, равнину, – в общем, буду наблюдать за ходом сражения и оказывать моральную поддержку. Все, вперед!
.
  Поскольку протяженность стен Ангел-сити была довольно значительной, а МиБов – не так много, полноценной осадой это можно было назвать с большой натяжкой. Впрочем, на то, чтобы перехватывать бродячих торговцев, ее хватало. Пиво и закуска конфисковывались безапелляционно, оружие и доспехи пропускались – действительно, ну зачем МиБам оружие и доспехи?!
.
  Когда Бруталов решил совершить вечерний обход, братва добивала уже четвертый ящик пива. Закусывали сдобными булочками. Морщились от отвращения, но закусывали. Потому что альтернативой были леденцы. А что делать, если мимо прошли только  пивовар, кондитер и пекарь?! Авторитет достойно оценил тяготы и лишения, которым подвергали себя бойцы в этом трудном походе.
  – Ничего, – ободрял он их – отрезанные от поставок пива, жители Ангел-сити быстро сдадутся!
  Вскоре все МиБы уснули крепким сном людей, совершающих правильное дело.

День третий
.
Проснувшись утром, МиБы приступили к продолжению осады. То есть рассредоточились вдоль стен Ангел-сити, уделяя особое внимание воротам. К их большому сожалению, никто из бродячих торговцев им не попался – видимо, эта братия прослышала об осаде и решила временно перенести свою деятельность в другие города.
  Облокотясь на зубцы, на осаждающих со стены задумчиво смотрели Слэйз и Золкс.
  – Тоже мне осада, – презрительно произнес Слэйз –  пятьдесят гоплитов могут их разогнать в два счета.
  Золкс удивленно покосился на него.
  – А у нас разве есть эти гоплиты?
  – Нет, в том-то и дело.
  – Жаль.
  – Да, но откуда бы им взяться?!
  Они немного помолчали.
  – Слэйз?...
  – Да?
  – А... что такое гоплит?
  Паладин задумался.
  – Ну, – наконец изрек он – мужик такой, с копьем. Древнегреческий.
  Золкс прикинул, чем бы им могло помочь присутствие  пятидесяти древнегреческих мужиков.
  – Слэйз, а чего это ты вдруг про них вспомнил?
  – Не знаю. Так, навеяло.
.
  Голубь Мира спрыгнул со статуи Мироздателя, расправил то, что у него осталось от крыльев и короткими зигзагами противозенитного маневра, уворачиваясь от летающих сапог,   двинулся к остаткам МиБовской кареты, на которых сидел Бруталов. Голубь спикировал на шлем авторитета, вцепился когтями в его край и свесился вниз, так чтобы оказаться с собеседником, так сказать, лицом к лицу, хотя  лица были по-разному ориентированы в вертикали.
  Прежде чем Бруталов оправился от неожиданности, голубь Мира успел сказать: "А в Ангел-сити пива полно! Нынче ночью, пока вы дрыхли, они три кареты подогнали", и ухмыльнуться. Как голубю удавалось ухмыляться, с его-то клювом, непонятно. Но удавалось.
  Разгневанный авторитет вскочил и попытался ухватить пернатое трепло за хвост. Но голубь Мира оставил ему только пару грязных перьев и, гогоча, улетел обратно в город.
  – Все ко мне! – взревел Бруталов.
  Через несколько минут, когда сбежались запыхавшиеся бойцы, он попытался построить их, затем  с чувством сказал:
  – Воспользовавшись тем, что мы ночью ослабили внимание, коварные жители Ангел-сити запаслись всем необходимым, чтобы выдержать долгую осаду. Поэтому сейчас мы пойдем на штурм!
  – Ура!.. – неуверенно прокричали не ожидавшие такого поворота МиБовцы.
  Бруталов принял величественную позу... подумал, поменял ее на еще более величественную, махнул рукой и скомандовал:
  – Вперед!
.
  Голубь Мира приземлился на статую Мироздателя, где толпились коренные голуби Ангел-сити, нахохлился, принял важный вид и как можно более важным голосом произнес:
  – Господа, – услышав такое обращение, голуби одобрительно зашумели, – как нам стало известно, враг собирается штурмовать стены этого города. Наша цель – путем нанесения удара с воздуха замедлить его продвижение и заставить отказаться от выполнения задачи. Вопросы есть? Нет! Ну, тогда полетели...
.
  МиБовцы по сигналу Бруталова с воинственными воплями бросились вперед. Но, упершись в стену, остановились. Воинственные вопли постепенно стихли. Воцарившееся молчание нарушил Обкуренный. Он обернулся и робко спросил Бруталова:
  – А... дальше что делать?
  – Лезьте на стену! – повелел тот.
  Бойцы начали неуверенно царапать пальцами гладкий белый камень.
  – Да не так! – простонал авторитет – вставайте друг другу на плечи, что-ли!
  После недолгих  дебатов нижним поставили Альдегида, на его плечи встал Хруст, потом вверх полез Обкуренный. Другс и Бас бурно обсуждали, сколько потребуется человек, Альдегид тихо стонал. В этот момент и произошел воздушный налет.
  Голуби действовали как профессиональные бомбардировщики, в несколько эшелонов – наносили удар группами по 3-4 штуки, на выходе из пике. Давно они так не развлекались.
  МиБы разбегались и прятались кто куда, а из-за дефицита подходящих укрытий – в основном, друг за друга. Когда воздушные силы Ангел-сити отбомбились, Бруталов попытался заставить бойцов продолжать штурм, но теперь строить пирамиду оказалось решительно невозможно  – и не только из эстетических соображений. Доспехи у всех стали скользкими, держаться друг на друге было трудно, и пирамида несколько раз, к облегчению Альдегида, с грохотом рассыпалась. Увидев такое дело, Бруталов приказал трубить отбой. Трубить было нечем, поэтому все просто ушли, нудно ругаясь. К счастью МиБовцев, они были с ног до головы закованы в броню.   Но на чистку доспехов ушел весь остаток дня. Вечером, учтя вчерашний опыт, Бруталов приказал выставить дозорного. Дозорным был избран Альдегид – за то, что так и не сумел удержать других на плечах.

кому надо - тот найдет

Где-то я такое читал...Очень похожее...

Ждём ещё.

я жду направления!

День четвертый
.
На этот раз просыпаться было легко – вчерашний тяжкий труд с водными процедурами вызвал крепкий ободряющий сон. Бруталов легко вскочил, потянулся, увидел стоящего на страже Альдегида, подошел к нему сзади и хлопнул по плечу, намереваясь сказать, что теперь он может наконец отдохнуть. Альдегид медленно, не сгибаясь, как столб, ничком упал на землю. К грохоту падения примешался звучный храп часового. Бруталов удивился и попытался поднять Альдегида пинками. Однако происходило что-то странное – разбудить он его разбудил, но подняться МиБовец не мог. Авторитет присмотрелся к неловко дергающемуся бойцу и наконец увидел, что Альдегид, дабы иметь возможность спокойно спать стоя, насовал в щели между частями доспехов разных гвоздей и прочих обломков кареты, так что сочленения теперь не сгибались. Освобождали бойца всем МиБом. При этом на доспехах несчастного появилось много свежих вмятин от рассерженных соклановцев. Наконец Альдегид встал. Он был похож на чайник, который подрался с миксером и проиграл. Бруталов погнал его ремонтировать снаряжение, и подозвал к себе Баса и Серегаса.
  – Значит, так, – сказал он им – кто мне скажет, что нужно сделать перед боем?
  – Выпить! – не задумываясь ответил Серегас.
  – Оружие наточить, – сказал более предусмотрительный Бас.
  – Это да, – кивнул Бруталов, – и то и другое необходимо. Но еще надо провести реконго... рекного...рекогоносцировку, так кажется... разведку, короче.
  – А, ну так бы и сказал! – просиял Серегас, – разведка, это да. Это мы можем.
  – Ну так давайте, – пожал плечами  авторитет.
.
  Через два часа Бас и Серегас завершали уже четвертый круг вокруг стен Ангел-сити. Серегас постоянно говорил, что надо было спросить у Бруталова, как им попасть внутрь, Бас вяло отвечал что раз они разведчики – значит, сами должны придумать. Любопытные горожане и голуби потеряли к ним интерес уже на исходе второго круга, идти было спокойно, и Басу уже не хотелось совершать ничего более героического, чем выслушивание монолога Серегаса. Вдруг Серегас замолк и через секунду радостно заорал:
  – Держи его! – и метнулся куда-то в кусты. Бас вздохнул и ленивой трусцой двинулся следом.
.
  Вскоре они поставили перед Бруталовым человека в рубашке торговца и маске Мельника. Рубашка была покрыта пятнами зеленой и коричневой краски, в маску воткнут целый пучок веток с листьями. Авторитет сорвал маску и уставился на лицо с полосками черной краски.
  – Ты кто? – спросил он.
  – Я гвардеец Ее Величества, разведчик Ангел-сити и больше вам ничего не скажу! – гордо ответил тот.
  – Какого такого величества? – не понял Бруталов – последнее "ее величество", которое было в этом городе – Крошка Зема. Ты ее гвардеец, что-ли?
  Гвардеец принял вид, долженствующий свидетельствовать о том, что он действительно больше ничего не скажет.
  – Обыскать, – приказал авторитет.
  Бас и Серегас начали ощупывать пленника. Серегас с победным криком вытащил несколько бумажек. Но гвардеец, проявив чудеса ловкости, вдруг выхватил их из руки МиБа и начал жадно поглощать. Прежде чем остальные опомнились и кинулись отнимать, он уничтожил почти всю бумагу, что была у него в кармане. Бас развернул несколько спасенных клочков.
  – "Прика..." – прочитал он., – Черт! Это был какой-то приказ. Наверняка очень важный и секретный. И он его съел.
  Приказ на самом деле касался выдачи разведчику черной краски и зеленых веток, но об этом так никто никогда и не узнал.
  – А это от чеснока... – посмотрел Бас на другую бумажку, – интересно, чеснок-то он съел зачем?!
  – Наверное, чтобы приказ вкуснее есть было, – предположил Серегас.
  – Надо его подвергнуть пыткам, чтобы выдал то, что было в приказе, – решил Бруталов.
  – О! Точно! – обрадовался Серегас – Пыткам!.. пыткам... Братва, а кто знает какие-нибудь пытки?
  Образованный Бас погрузился в размышления. Наконец он выдал:
  – Было когда-то такое наказание – привязывали к позорному столбу. И кидали гнилые фрукты и овощи.
  В качестве позорного столба сгоряча предложили использовать несчастного Альдегида, и использовали бы, если бы сами утром не вернули ему подвижность. В конце концов обошлись оглоблей, оставшейся от кареты. Теперь дело было за фруктами и овощами. К сожалению, ни того ни другого не нашли – даже если у кого и было, все давно превратилось в закуску. После долгих поисков Бас наконец вспомнил, что еще можно использовать и просто комья земли. Его вяло поругали и вернулись к прерванной пытке.
  Полчасика покидав комья рыхлой земли, МиБы утомились и подошли к напоминающему уже клумбу пленнику осведомиться, не хочет ли он начать говорить. Он не хотел. И тут наблюдательный Серегас вдруг заметил надпись на его груди. Надпись гласила: "На персонаж наложено заклятие молчания. Он будет молчать еще 43 часа 18 минут."
  – Так в той пачке бумаги было еще и заклятие молчания! – сообразил Бруталов, – на двое суток!
  – Что прикажете с ним делать, шеф? – устало спросил Бас.
  – А что с ним делать?! Выкиньте его отсюда...
.
  Уже через пять минут гвардеец гордо и молчаливо удалялся в сторону Ангел-сити, ничуть не пытаясь скрыть четкого следа подошвы рыцарского тапка чуть пониже спины. Серегас смотрел ему вслед. Вдруг МиБу показалось, что бывший пленник стал раздваиваться. Он поспешно обыскал свои карманы и взвыл:
  – Черт! Он заодно еще и мое заклинание клонирования слопал!
  – Весь день на него угрохали. – мрачно сказал Бруталов, – а толку...
  На этот раз ночным дозорным был поставлен Серегас.

давай продолжение!!!

День пятый
.
МиБы проснулись от страшного звона. Спросонья они быстро похватали оружие и нацелили его в разные стороны. Потом оказалось, что источником звуков был Серегас, пытавшийся пинками поднять Другса. Когда к нему обратились недоумевающие взоры, Серегас прекратил свое занятие и пояснил:
 – Кто-то идет.
 Все посмотрели туда, куда он указал. Действительно, от ворот Ангел-сити приближались два человека.
 Когда они подошли поближе, у всех МиБовцев попадали  челюсти – так странно выглядела эта пара. Первый был высок, с аристократическим профилем, в римской тоге, валенках, ушанке и лавровом венке поверх ушанки. В одной руке он держал  перо, в другой – початую бутылку водки. Второй сильно напоминал лошадь – вытянутое лицо, торчащие зубы, и конечности, которые трудно было назвать иначе чем копытами. Вдобавок, он был еще и горбат. Они так были заняты спором, что, казалось не замечали ничего вокруг.
 По крайней мере, когда МиБы заслонили им дорогу, они не остановились, пока не уткнулись в прочные панцири. Только после этого странная пара обратила внимание на то, что они не одни.
  – Кто вы такие и куда направляетесь? – грозно спросил Бруталов, удостоверившись, что его слушают.
  – Я – Марк Филлипыч, наследник римских императоров и философов...
  – Духовный наследник. – проворчал горбатый.
  – Духовный наследник, – милостиво согласился Марк Филлипыч.
  – А физиологически он наследник русских мужиков.
  – Точно! – неизвестно чему обрадовался духовный наследник императоров и философов, – а это мой Конек-Горбунок. Физиологически наследник лошадей русских мужиков. – и гордо посмотрел на Горбунка.
  – Эй, я не твой Конек-Горбунок! – возмутился тот, – я сам по себе Конек! А ты просто возмутительный флудер, писака и бездарность!
  – Ну ты горбатого-то не лепи, – добродушно посоветовал Марк Филлипыч, – в Ангелах есть некоторые, кто считает иначе. И не только в Ангелах.
  – Однако еще больше таких, которые считают именно так.
  – Эй, люди, – Бруталов решил напомнить им о своем существовании, – вы зачем в такую рань во время осады за городом гуляете?
  – Из-за него нас выгнали из города "за шумовое загрязнение, превышающее допустимый предел", – покосился Горбунок на Филлипыча – он слишком громко декламировал и все пытался завести свой дряхлый жигуленок.
  – А тебя выгнали за то, что слишком громко критиковал меня.
  – Нет, наследник русских мужиков, – засопел Конек, – меня выгнали потому что твоя скандальность, как эхо в горах, отражается в других людях!
  – Не хочешь на свой горб ничего взваливать, – все на мой перекладываешь?
  – А ты на своем... на своих плечах вообще ничего держать не хочешь! Ты не желаешь видеть собственных пороков, но злобно набрасываешься на тех, кто хоть намекнет тебе о них. И стиль,  которым ты излагаешь свои наветы, не отмечен печатью таланта! Я тебе об этом говорил, говорю, и всегда буду говорить!
  – Ну да, горбатого-то только могила исправит...
  Бруталов наконец понял, почему этих двоих выгнали за шумность – и это из Ангел-сити, где в любой комнате кричит по сто человек одновременно, а в торговом зале условия сделок обсуждаются исключительно знаками. Он был уже сам готов выгнать их. Однако это не потребовалось – бурно обсуждая, куда лучше идти – в Столицу или Сан, Марк Филлипыч и Конек-Горбунок удалились куда-то в сторону Демон-сити.
  Авторитет потряс головой, вытряхивая из ушей их сентенции и, снова став самим собой, созвал верхушку клана на совет.
  – Итак, – начал он вступительноую речь, – мы имеем город. Нам этот город нужно взять. Жители не  могут  нам всерьез противостоять. Вся проблема – это стены. Какие будут предложения?
  – Разломать! – решительно сказал Другс.
  – Точно! – поддержали остальные.
  – А чем? – поинтересовался Бас.
  Все задумались.
  – Например, катапультой? – предложил Троянский Конь.
  – Катапультой... А где ее взять, катапульту?
  – Купить!
  – Украсть!
  – Отобрать!
  – У кого?! – пресек поток предложений Бас.
  – Да, братва, – пробормотал Серегас, – похоже на то, что катапульту придется самим делать...
  – Давайте определимся, – с деловым видом сказал Троянский Конь – какой тип катапульты целесообразнее создать? Онагр, требукет, или может скорпион?
  – Конь, – негромко ответил Бруталов, – а про какие из них ты знаешь, как их делать?
  – Нууу, у скорпиона там рама есть, которую натягивают... а у онагра бревно сверху... А требукет – это просто рычаг с корзиной, полной камней.
  – Значит делаем требукет! А то будем тут под твоим руководством раму на бревно натягивать... Сверху...

Неплохо.
И юмор в изрядном количестве присутсвует:%)

А Конёк сейчас на Луне.

МиБы как раз прилаживали собранный из скрепленных оглобель и балок, оставшихся от кареты, рычаг на опору, представлявшую собой собранные в кучу обломки кареты же, когда на шаткую конструкцию с неба рухнул метеор... Впрочем, это только сперва показалось, что это был метеор, но впечатление мгновенно рассеялось – метеор не может быть таким вонючим.
  – Конструируем?.. – спросил голубь Мира вкрадчиво. И быстро вспорхнул, даже не дожидаясь начала агрессивных действий бойцов – он был стреляный воробей. Несмотря на то, что вообще-то был голубем.
  – Кыш! Пшол отсюда! Вонючка!
  – Вонючка? Вонючка?!  Ну да, вонючка... – голубь Мира сделал круг над Другсом и удовлетворенно заявил: – ну вот, теперь и ты вонючка.
  Другс выругался и начал очищать свои доспехи.
  – Не обращайте внимания на эту крысу пернатую! – приказал Бруталов – за дело.
  Но дело шло плохо. Рычаг был слишком тяжел, и опора рассыпалась. Вдруг голубь Мира опять приземлился на конструкцию и сказал:
  – А вы мечишко Кромуса подложите – он покрепче будет, – и добавил ехидно – глядишь, и получиться не катапульта – так хоть качели.
  Занесший было руку Бас вдруг остановился, повернулся к Бруталову и сказал:
  – Знаешь, шеф, а он, похоже, дело говорит.
  Потихоньку МиБы стали в своем конструкторским труде прислушиваться к советам голубя Мира, и катапульта начала становиться истинно МиБовской – то есть увешанной артефактами. Служивший опорой рычага меч Кромуса покоился на двух панцирях злости, корзина для камней состояла из нескольких скрепленных вместе щитов пророчества, а ковш для снаряда представлял собой закрытый шлем развития, пришпиленный к рычагу топором-фениксом.
  Под конец голубь Мира уже до того раскомандовался, что начал покрикивать на МиБов. Те огрызались, но – странное дело! – слушались его. Настолько эта птичка проявила познание в механике и простую смекалку русского работяги, который, как известно, может  смастерить что угодно при помощи палочки, веревочки, трех пуговиц, четырех существительных и одного глагола.
  Когда все было готово, вдруг встал совершенно неожиданноый вопрос: где взять камни для нагрузки корзины? Местность вокруг Ангел-сити была степной, ровной; ни оврагов, ни речушек. Бойцам удалось откопать несколько увесистых булыжников, но все их следовало использовать для метания, а не для нагрузки корзины. Впрочем, эту проблему быстро решил Троянский Конь. Он предложил МиБам самим исполнить роль груза. Все подумали и согласились. В этом даже было определенное удобство: камни нужно тащить, нагружать... А тут – подошел, залез, и вся работа.
  Итак, почти все МиБовцы забрались в корзину на коротком конце рычага или уцепились за нее. Троянский Конь держал длинный конец рычага. Бас выбрал самый тяжелый камень и положил в импровизированный ковш. Бруталов попытался оценить баллистические свойства катапульты, прикинуть траекторию снаряда и точку его падения, но быстро отказался от этой затеи и просто дал знак пускать.
  По этому знаку Троянский Конь освободил длинный конец рычага, тот взвился вверх, а короткий конец вместе с толпой МиБов рухнул вниз. Камень унесся в направлении Ангел-сити... и вместе с ним унесся шлем, в котором он лежал, и заодно топор, которым был закреплен шлем. Рычаг встал вертикально и медленно опустился на копошащуюся кучу служивших противовесами МиБов. Опора тоже не выдержала смещения нагрузки.
  Бруталов в бессильной ярости смотрел на останки осадной машины. Но хуже всего было то, что голубь Мира, нарезая круги низко над кучей-малой, приговаривал:
  – Ой, какая досада! Ой как нехорошо получилось...
  Потом завис перед лицом Бруталов и проинформировал его:
  – А ведь и шлем и топор одному ньюбу достались. Он теперь в ступоре, поверить не может своему счастью... – и, громко хохоча, унесся в сторону Ангел-сити.
  – Да, шеф, – грустно сказал Троянский Конь, не попавший в общую кучу, – нельзя всяким петухам доверять.
  Бруталов молчал. В его голове созревал новый коварный план. Но был уже вечер, и он решил отложить его исполнение до завтра.
  Основным виновным в инциденте был назначен Бас, как первый, прислушавшийся к трепотне голубя. Ему и досталось караулить в эту ночь.

круто!! давай дальше.

День шестой
.
Утром Бруталов созвал всех и сказал:
  – Я хочу сообщить вам неприятное для вас известие. Я нашел способ проникнуть в город. Способ старый, проверенный и надежный.
  – А... почему неприятное известие-то? – не понял Другс.
  – Потому что этот способ ко всему прочему еще и трудоемкий: вырыть подкоп.
  – Гениально! – просиял Хруст... потом сопоставил кое-какие факты, помрачнел и спросил: – но вообще-то... а другого способа нет?..
  – Есть, – ласково произнес Бас, – еще одну катапульту построить.
  – Короче, – отрезал Бруталов, – идите все и копайте.
  – Шеф, а можно вопрос?
  – Ну?
  – А чем копать-то?
  – Да хоть руками!
  – Еще можно топоры использовать, – сказал изобретательный Троянский Конь, – и мечи.
  – А землю выгребать шлемами и щитами, – добавил Бас.
  – Так лопатами-то удобнее, – намекнул Обкуренный.
  – А мне не надо чтоб было удобнее! – взвился Бруталов, – мне надо, чтобы подкоп был!
.
  – Копать будем здесь! – определил Биг-маус.
  – А почему именно здесь? – поинтересовался Обкуренный.
  – Видишь, тут стены самые высокие.
  – Ну?
  – А раз стены больше сверху, значит ее меньше снизу. Стена не так глубоко уходит в землю, и копать можно будет меньше.
  – Логично.
  – Тогда бери топор и копай.
.
  Скоро стало ясно, что на самом деле камней в окресностях Ангел-сити предостаточно, просто они обычно прячутся под полуметровым слоем земли.
  Первые полчаса Хруст и Биг-маус прикрывали копальщиков щитами от сыплющегося со стены града старых сапог и пустых бутылок, но потом жители Ангел-сити утомились и разошлись, видимо, пополнять запасы пустых бутылок – благо, полных в городе пока хватало.
  Альдегид заикнулся было о подмене, но Биг-маус доходчиво обьяснил ему, что смена – через два часа, и ушел курить. Хруст просто завалился спать рядом с раскопом. Предоставленные самим себе, Обкуренный и Альдегид мрачно ковырялись в земле.
  Когда они углубились уже по плечи, Альдегид предложил передохнуть, благо начальства поблизости не было. Они уселись прямо в яме, с той стороны, где был тенек. Обкуренный поднял к глазам меч Кромуса,  которым он разрыхлял почву и дробил камни, и провел ногтем по лезвию. Посмотрел на ноготь и внимательно изучил режущую кромку меча.
  – Плюс три... – ошарашенно сказал он, – этот меч заточен на плюс три. А раньше был на плюс пять!
  – Правильно, – флегматично произнес Альдегид, – все, что копает, быстро тупеет.
  Обкуренный внимательно посмотрел на Альдегида.
  – Это верно. – согласился он.
.
  Передохнув, они снова взялись за работу.
  – Интересно, какой глубины надо делать подкоп? – на самом деле, без особого интереса спросил Альдегид, черпая землю шлемом и толчком выбрасывая вверх, примерно туда, где безмятежно дремал Хруст. Из-за того, что Альдегид кидал землю именно в этом направлении, Хруст уже превратился в холмик, из которого торчали только голова и ноги.
  – Чтобы под стеной пройти, – предельно конкретно ответил ему Обкуренный, яростно вонзая меч в особо крупный булыжник. Но булыжник оказался не так прост, и боец принял решение поддеть его мечом, как рычагом. Он сунул конец меча по камень и надавил на эфес. Камень не поддался. Обкуренный разозлился, прицелился и прыгнул обоими ногами на гарду.
  Камень пробкой выскочил вверх. Обкуренный удовлетворенно проследил за его полетом, завершившемся на вершине холмика земли. Из-под холмика раздался сочный всхрап.
  "Эх, надо бы на камешке написать: "Здесь покоится Хруст, боец великого клана МиБ." – подумал Обкуренный и ухмыльнулся. Потом обернулся, чтобы поделиться задумкой с Альдегидом, но, увидев встревоженное лицо товарища, захлопнул рот и посмотрел туда, куда смотрел тот – себе под ноги. Нервно переступил на месте и вдруг почувствовал, что почва под ногами стала мягче, уже не может держать его и понемногу продавливается.
  – Атас... – только и успел произнести Обкуренный, прежде чем земляной пол ямы провалился, и они с Альдегидом рухнули в неизвестность.